Китайская мифология. Энциклопедия

Следует отметить, что во многом образ Хэ Сяньгу близок более позднему образу небесных дев сяньнюй (обычно это слово переводится как «фея»). По замечанию Б. Л. Рифтина, «в устной народной традиции образ сяньнюй, первоначально связанный с даосским учением о бессмертии и бессмертных, слился с архаическими образами хозяек стихий и чудесных жен или заместил их». Прежде всего здесь можно вспомнить фею реки Ло, с которой, по мифу, повстречался в своих странствиях Лучник И, небесных ткачих, истории о связи которых со смертными возлюбленными столь популярны в китайском фольклоре, и других небесных дев, в том числе и представлявших буддийский пантеон. Облик сяньнюй настолько привлекателен, что невозможно отвести взгляд; вот что говорит о фее реки Ло поэт Цао Чжи:

Прекрасный этот облик вот какой:
Легко, как лебедь вспугнутый, парит,
А гибкостью — летающий дракон!

Небесная фея приносит сына. Китайская народная картина из коллекции академика В. М. Алексеева. Небесная дева сяньнюй сидит верхом на цилине.

Осенней хризантемы в ней покой,
Весенняя сосна не так пышна!
Видна же неотчетливо, как сон…
Как месяц, но за облачком, она…
Мелькнет, вспорхнет, — и вот не удержать:
Снежинкой в ветре закружилась!..

«Но какова же издали?» — спроси!

— Она, как солнце ясное, светла,
Что в тонкой дымке утренней встает!
А ежели разглядывать вблизи, —
Свежо сверкает пламя красоты,
Как лотос из зеленой тени вод,
Где вся прохлада притаилась!
Гармония — вот истинный закон
Той красоты, что в небе родилась:
Связь тонкости и плотности частей,
Высокого с коротким, круглым связь…
Как выточены плечи красоты!
Как тонко талия округлена!
Стан — сверток шелка белого точь-в-точь…
Затылок хрупок, шея так стройна!
Прозрачна кожа, призрачны черты!
Зачем помада? Пудра не нужна, —
Краса нам без прикрас явилась!

Прическа взбита очень высоко,

Длина ее изогнутых бровей
И тонкость — изумительны! Глаза
Блестят великолепно — звезд живей!
Покой царит на яшмовом лице,
И жесты благородны. Простота,
Непринужденность, ласковость манер
Пленяют, очаровывают мир:
В них — снисхождение и милость![68]

Эти небесные девы, «провозвестницей» которых была Хэ Сяньгу, стали в поздней китайской мифологии и фольклоре одними из наиболее популярных персонажей, наряду с оборотнями-цзин[69] и земными бессмертными.

Сяньнюй. Китайская народная картина из коллекции академика В. М. Алексеева.

Чжункуй. Лубок с пожеланием счастья в новом году (XVI в.).

Помимо многочисленных сюжетов, связанных с каждым из Восьми бессмертных в отдельности, известны, если можно так выразиться, «совокупные» предания, повествующие о совместных походах восьмерки — в частности, об их путешествии к богине Сиванму. Эти предания легли в основу романа У Юньтая «Путешествие Восьми бессмертных на Восток», перекликающегося по названию и содержанию с романом У Чэнъэня «Путешествие на Запад», о котором говорилось выше. Кроме того, как пишет В. В. Малявин, «компания Восьми бессмертных — один из самых распространенных сюжетов в китайской живописи, декоративном искусстве и театральных представлениях. Например, в деревнях перед началом спектакля нередко разыгрывалась благожелательная сцена: актеры в костюмах Восьми бессмертных рассаживались так, чтобы составить иероглиф „долголетие“… При этом легендарная восьмерка блаженных не была в Китае объектом культа. Исключение составляли „водяные люди“ Гуандуна, которые держали статуэтки Восьми бессмертных на своих домашних алтарях». Тем не менее в Сиани существует даосский монастырь Восьми бессмертных, монахи которого занимаются в том числе предсказаниями от имени своих «патронов».