Китайская роза

Китайцев в коридоре было много. Одни находились в переполненных палатах, другие лежали на койках прямо в коридоре. Посетители больных находились здесь же, создавая шум и гам, создавая атмосферу базара. То тут, то там сновали медсестры в белых халатах. Слева от коридора ударил резкий запах столовой. Вонь от сгнивших продуктов вперемешку с немытыми телами больных и посетителей заполнял эфир. Сквозь этот коктейль зловонного запаха, пробирались четверо европейцев, одетых в черные дорогие костюмы. Неожиданно им навстречу выбежал китаец пожилого возраста в сопровождении молодой медсестры.

Он остановил шествие и представился доктором. Разговор продолжался через европейского переводчика.

— Ваш сын уже пришел в себя, — произнес доктор, обращаясь к мужчине с бородкой. — Мы ждали вас.

— Хорошо. — сказал мужчина с бородкой. — Немедленно проведите меня к сыну. Я хочу его видеть. Все формальности потом.

Доктор кивнул в знак согласия и все последовали за ним, поднявшись на второй этаж, где в коридорах уже не было больных и не было разбросанных сумок по углам, атмосфера была более спокойной. По коридорам иногда проходили санитары. У окон располагались несколько цветов в вазонах.

— Вы не волнуйтесь, — сказал доктор, — ему уже намного лучше.

Неожиданно распахнулась одна из дверей и в коридоре появился Эрик. Выйдя из палаты, он заметил группу людей, сопровождающих доктора. Когда шествие подошло ближе, он сразу же узнал среди приближающейся группы отца Вильяма — Джеймса Брауна. Заметив Эрика, Браун, ускорив шаг, подошел к нему и дружески пожал ему руку.

— Спасибо, Эрик, за сына. — радостно произнес Джеймс.

Не дожидаясь пока доктор поможет ему, он сам дотронулся до ручки и приоткрыл дверь.

Вильям, приподнявшись, произнес:

— Отец!

— Вильям, мальчик мой! — преисполненный волнением и радостью, произнес Джеймс Браун.

Он подошел к кровати, присел на нее и горячо обнял сына. Его глаза немного увлажнились. Он держал своего сына в объятиях и не хотел отпускать, словно боялся, что вновь потеряет. Наконец, он выпрямился и протер морщинистые глаза. Кровать обступили и доктор что-то сказал переводчику.

— Ему необходим воздух, в палате слишком много людей. — сказал доктор.

Телохранитель и еще несколько человек покинули палату и ждали снаружи.

— Все необходимые процедуры мы ему сделали. — произнес доктор. — Сейчас он начал восстанавливаться. Ему нужен покой и чистый воздух.

Переводчик перевел эти слова для отца Вильяма.

— Я прошу оставить нас с сыном. — сказал неожиданно Джеймс Браун. — Я с вами еще поговорю в кабинете, — сказал он, обращаясь к доктору.

Доктор учтиво качнул головой и вместе с переводчиком вышел в коридор.

Отец смотрел на сына с неистовым желанием обнять его и расцеловать. Он взял Вильяма за плечи.

— Как же я рад, Вильям. У тебя хороший друг, — произнес отец.

— Я знаю, папа, — нежно мягким голосом сказал Вильям. — Как мама?

— Мама, узнав, что произошло с тобой, чуть не попала в больницу. Если бы не ее забота о твоем младшем брате — Оскаре… — он тяжело вздохнул. — Мама очень переживает и не находит себе места. Как только Эрик позвонил мне, что ты найден, я сразу же сообщил эту новость ей. А теперь, глядя на живого и невредимого старшего сына, я сообщу ей эту радостную весть и ее сердце вновь оживет и печаль отступит… — сказал отец, вытирая слезу, появившуюся у него от родительских чувств, — Врачи разрешают тебе ходить?

— Я сегодня ходил. — Вильям откинул плед и опустил ноги на пол.

Отец остановил его рукой, пересев на стул, находящийся рядом с койкой.

— Не нужно. Успеешь показать. Ты страшно похудел, мальчик мой. Тебе нужны силы. Я уже разговаривал с доктором в Гонконге. Он рекомендовал небольшой санаторий в Сянфане. Здесь в Шияне условий необходимых нет, — он предпоследнее слово произнес отчетливо с интонацией важности. — В этой клинике черт знает какие условия. Мой сын не может здесь оставаться.

— Но, отец… — сказал Вильям, вспомнив о Розе. О том, что он до сих пор ничего о ней не знает. Его тревожили слова Эрика об услышанных выстрелах в горах. Но этого он не мог пока рассказать отцу, так как боялся, что этот рассказ не произведет на отца никакого впечатления, тем более, что Вильям и сам точно не знал дальнейшую судьбу той прекрасной зеленоглазой и рыжеволосой девушки, которой он дал имя Роза, и благодаря которой он жив.

— Никаких возражений, Вильям, — произнес отец уверенным и командным голосом, привыкший отдавать распоряжения и подсчитывать сложные математические и статистические расчеты, — так вот, я уже навел кое-какие справки по дороге сюда в Шиянь. Ты пробудешь здесь несколько дней, пока не окрепнешь для переезда. Затем машиной тебя довезут до лечебницы, а точнее — санатория. Санаторий находится между гор в окрестностях Сянфана. Я слышал лестные отзывы о нем. Там ты пробудешь до полного выздоровления, а затем на самолет, и в Гонконг, а оттуда в Лондон, домой.

— Я бы хотел… — неуверенно, слабым голосом произнес Вильям.