Китайская роза

— Здесь, на заднем дворе монастыря, — сказала медсестра. — Ее тело было кремировано. Профессор передал вам право захоронить ее прах там, где вы посчитаете нужным.

Вильям судорожно передернул головой, словно сбрасывая с себя мрачные тягостные мысли, давящие скорбью на сердце.

— Я не верю этому. Этого не может быть. — произнес он, — Когда я уезжал, она была в расцвете, ее глаза горели, а губы пылали жизнью лепестков роз. Как?!

— Это все, правда. Я была свидетелем необратимых процессов, ее организм словно таял на глазах. Она отказывалась от пищи. Мы пытались поддерживать в ней жизнь, но она отказалась от нее. Все препараты и искусственное питание не помогло, мы были бессильны. Когда она была жива, мы восторгались ее крепкому и закаленному организму. Она отказалась от жизни, но даже в смерти она оказалась сильнее нас.

— Но, почему? Ведь я же обещал вернуться.

— Я не знаю. Ее поведение было непредсказуемым, а сила уйти из жизни сильнее методов и средств медицины.

Вильям тяжело вздохнул и подошел к стене, на которой был нарисован его портрет.

— Это вы. Она вас нарисовала, — сказала медсестра. — Может ей это помогало.

— Но не помогло. — печально сказал Вильям. — У меня будет к вам просьба.

— Да, — отозвалась медсестра.

— Этот цветок, — он подошел к вазону «Китайской розы», — пожалуйста, поливайте его, здесь земля высохла.

— Дело в том, что я была занята похоронами, вот и забыла его полить. Вот видите. — Она указала на новый, появившийся небольшой красный бутон розы, — скоро раскроется.

Жизнь в нем еще есть, он по-прежнему радует появлением новой жизни и дарит нам свои нежные плоды. Кстати, чуть не забыла. Она суетливо подошла к тумбочке, наклонилась и достала из нее небольшую коробку. — Вот это то, что она собирала все месяцы, когда… — она всплакнула от переполнявших ее чувств. Спазм не дал ей договорить, и она просто протянула коробку Вильяму.

Он раскрыл крышку и увидел в коробке несколько десятков засохших бутонов китайской розы.

— Она собирала каждую розу. Ведь этот цветок быстро распускается и живет не долго.

— Да, я знаю, около суток.

— Она собирала опавшие бутоны и откладывала их в коробочку. Бережно она открывала ее и словно игралась или разглядывала каждый бутон.

— Я хотел бы побывать на ее могиле, — сказал подавленным голосом Вильям.

— Хорошо, я провожу вас.

На небольшом кладбище было около пятидесяти могил, на них были небольшие памятные таблички, на которых были указаны дата рождения и смерти, а также имена и фамилии усопших монахинь. На табличке могилы, где была захоронена Роза, было написано «Киу Эвенс» (1956–1972 гг.)

— Профессор проставил именно эту дату рождения, какая была записана в ее паспорте, — сказала медсестра.

— Я хотел бы перезахоронить ее. Это возможно? — спросил Вильям.

— Да, выбор за вами, так решил профессор. Он просил лишь сообщить ему место нового захоронения.

— Я хочу ее прах развеять в том месте, где она прожила большую часть своей жизни. В Уданский горах, неподалеку от пещеры, где она обитала.

— Профессор знал это, что вы именно так и поступите, — сказала медсестра. — Урну вам передадут завтра, а сегодня вы можете остаться в деревне у монастыря.

— Хорошо, в письме профессор мне сообщает о какой-то записке для меня.

— Да, — она вытащила из кармана небольшой лист сложенный пополам и передала. — Вот он. Здесь адрес. «Вы должны лишь назвать себя, а дальше — выбор за вами» — это слова профессора. Больше я вам ничего не могу сообщить. Теперь я выполнила поручение Ронг Бао полностью и так же, как и вы покидаю монастырь. Об урне не беспокойтесь, я попрошу монашек, они подготовят ее для транспортировки, с настоятельницей все обговорено, она в курсе.

Медсестра удалилась нетвердым шагом, а Вильям тяжело опустился на могилу.

— Почему ты не дождалась меня? — произнес он печальным голосом. Он взглянул на записку, в которой был указан лишь какой-то адрес и сунул его во внутренний карман куртки.

Огромные серые тучи, гонимые ветром, как вечные странники и предвестники бури, закрыли небо, наложив смутные тени на мрачный монастырь. Цветы на ее могиле рожденные при первых лучах солнца увяли при наступлении теней и слегка играли, покачиваясь под легким осенним ветерком.

— Я был не вправе срывать этот цветок, — сказал Вильям, поглаживая мягкие разноцветные лепестки. — Ведь я же любил ее больше своей жизни. Она покинула меня. Почему?

Он сидел на земле в задумчивости и печали, его взгляд был направлен на невольные колебания цветов.

Преодолев трудный путь по горным дорогам, Вильям, благодаря своему проводнику Лей Юню, добрался до мест, где когда-то впервые увидел Розу, где его сердце впервые было взволновано и покорено навеки очаровательной незнакомкой невольно оказавшейся заложницей дикого мира Уданских гор.