Китайская рулетка

Человек Мэлсчоя вскоре упустил из виду женщину с американцем – очень уж плотное было в тот вечер движение. Впрочем, Мэлсчой уважительных причин не признавал, в его понимании подобный промах требовал сурового наказания. Теперь на нем – наблюдение за «Квинтетом» и за ночным сторожем, который только что вошел в храм.

Китайцы, думал Мэлсчой, наверняка располагают аналогом поговорки «Есть много способов ободрать кошку»; думал, но знать этот аналог не желал.

У его пекинского босса уши в каждой замочной скважине. Интересно, как скоро он узнает о целом ряде ошибок, допущенных Мэлсчоем и его людьми? Как скоро решит, что монголы больше не нужны? И что тогда? Мэлсчоя тупо изобьют в темном переулке? Заберут в участок? Или предъявят политическое обвинение? Мэлсчой не знал, как добраться до пекинского работодателя. Знал только, что деньги он платит хорошие, притом регулярно.

Несмотря на свой агностицизм, Мэлсчой воспользовался случаем и помолился за новые возможности и дополнительные деньги, которые позволят вернуться на родину и обеспечить семью.

Последовавший вскоре разговор с ночным сторожем свелся к предмету, к которому неизбежно сводятся все шанхайские разговоры, – к деньгам. Мэлсчой предложил пятьсот юаней и убедился, что за этакую сумму сторож и собственного первенца продаст, если покупатель найдется.

Итак, нынче ночью чужестранец имел свидание с женщиной. Женщина ждала его в баре, от скуки сплетничала с барменшей. Речь шла о женских побрякушках, поскольку женщина держит магазинчик на Жемчужном рынке.

Отлично. Уж теперь Мэлсчой потолкует с этой женщиной, выведает все, что ей известно об американце, и о том, зачем американцу понадобился Лю Хао. Ибо она – единственная зацепка. Она, а не золоченый идол, способна спасти Мэлсчоя.

Участь же спасителей хорошо известна – их приносят в жертву. Исключений не бывает.

09:00

Район Чаннин

Шанхай

– Во де тянь! – Грейс указывала дорогу к меблированным апартаментам. Забронировать их удалось почти с той же быстротой, что и обычный гостиничный номер. Главная угроза исходила от швейцара и видеокамер; Грейс и Нокс опять прикинулись распаленными любовниками. За сходную цену управляющий зарегистрировал новых жильцов под фальшивыми именами. Грейс несла пакеты с покупками – пришлось несколько раз остановиться по дороге.

Пол был выложен безвкусной кафельной плиткой, мебель выполнена из черной кожи и алюминия, освещение составляли галогеновые лампы. Из окна виднелась такая же многоэтажка.

Грейс опустила жалюзи и задернула шторы.

Нокс воззрился на свою рану – кровь запеклась, пропитала футболку, ткань прилипла к коже.

– Ничего не имею против вашей помощи – если, конечно, от вида крови вас не тошнит.

Грейс непроизвольно попятилась.

Джон не без труда стащил липкую футболку. Грейс нашла в себе мужество помочь ему. Правда, от раны отворачивалась.

– Не волнуйтесь, она не опасная, только с виду мерзкая.

– Это вас ножом пырнули.

– Ну да. – Нокс ощупал рану. Старые шрамы, один на груди, другой – поперек ребер – выглядели куда хуже. – Этот жиртрест прыгнул на меня. Саданул прежде, чем я успел среагировать. Сам виноват. Поможете?

Он прошел в ванную, Грейс, с аптечным пакетом, – за ним. На ее глазах Нокс промыл и просушил рану. Кривился от боли, обрабатывая ее проспиртованным тампоном. Оставил тампон в ране, досчитал до тридцати, вынул. Намазал края гелем и обернулся к Грейс. Она успела овладеть собой, даже бледность со щек согнала. Иными словами, в обморок падать не собиралась.

Грейс взяла тюбик «жидкого пластыря», срезала верхушку.

– Не прихватите края раны? – спросил Нокс.

– Лучше я буду мазать. Сами держите свою рану. А вообще вам бы надо швы наложить.

– «Жидкого пластыря» вполне достаточно. Зарастет. – Нокс указал на старые шрамы. – Без швов обошелся, одним «жидким пластырем». – Шрам был грубый, шишковатый, толстый.

Нокс стянул края раны вместе.

– Валяйте, мажьте.

В таком положении он провел целых пять минут. Пара дюймов раны действительно вроде как склеилась; остальная часть зияла весьма неаппетитно. Пришлось мазать еще три раза, лишь тогда края наконец стали держаться вместе.

– Каким оружием были нанесены эти раны? – спросила Грейс.

– В основном осколками. Мы с Дулвичем… мы вместе сопровождали один груз, а тут сработала самодельная бомба – на дорогу кто-то подбросил. Основной удар пришелся на автомобиль Дулвича. А я покушал металла.

– Значит, вы ехали за ним. – Интонация утвердительная.

– На те два года, Грейс… приходится львиная доля моих шрамов. Видите ли, когда берешься за подобную работу, думаешь: пули – не для меня, я неуязвим. А потом только и ждешь, когда срок контракта истечет.

– Выходит, мистер Дулвич – ваш должник.

– Ничего подобного. Американцам такое даже в голову не приходит.

– Такое всем в голову приходит.

– Расскажите-ка лучше о монголах, – попросил Нокс.

Грейс, по-видимому, не хотела менять тему, однако уступила.

– Монголов пятеро, все живут в одном переулке.

– И Лю Хао приезжал к одному из них.

– Похоже на то.

– Ради крупной выплаты, если Дэнни не ошибается.