Китайская шкатулка

Шарлотта взглянула на Джонатана, лицо которого выражало удовлетворение и радость, и вдруг услышала другой голос — принадлежавший юному Джонни: «Они самые лучшие хакеры на планете, черт бы их побрал! И я собираюсь стать одним из них».

Это было весной 1980 года, Джонатан говорил о лаборатории компьютерной науки в МТИ. И пока он пел дифирамбы Массачусетскому технологическому институту, двадцатитрехлетняя Шарлотта, не обращая внимания на проливной дождь, поливавший улицы Бостона за окном кафе, думала только об одном: Джонатан возвращается в Америку!

За четыре года до этого, когда они окончили школу, Джонни сказал ей, что по желанию своего отца отправляется в Англию, в Кембридж. Роберт Сазерленд, который так старался превратить своего сына в настоящего американца, вдруг захотел, чтобы тот изучал математику в Англии.

— Он открывает новый офис в Лондоне, — мрачно произнес тогда Джонни. — Я не хочу ехать, но мне кажется, что ему будет там одиноко.

— Поезжай с ним, Джонни, — уговаривала его тогда Шарлотта, хотя ей было очень больно, когда она говорила это. — Мы сумеем найти способ видеться.

И Джонатан уехал в Кембридж. Разумеется, они писали друг другу и иногда звонили, но виделись всего дважды за эти четыре года. Когда Шарлотта получила письмо с просьбой приехать в Бостон и встретиться с ним, она не представляла, что он собирается ей сказать, и боялась, что он намеревается какое-то время поработать в Англии.

А вместо этого Джонатан заявил:

— Я выбрал МТИ.

Он снова окажется на одном с ней континенте, их больше не будет разделять океан!

Теперь Шарлотта смотрела, как ловко и энергично Джонатан обращается с клавиатурами, проводами, приспособлениями, печатает на компьютере ее бабушки, потом переходит к своему собственному, и невольно улыбалась. Ей снова вспомнились его слова из того дождливого восьмидесятого года, принеся юношескую страсть и энтузиазм Джонни в этот кабинет:

— Эти хакеры лучше всех, Чарли! Представляешь, я встретил одного парня, который заверил меня, что для него нет системы, в которую он не смог бы влезть! — Джонни говорил это, то и дело откусывая от гамбургера большие куски и временами утирая рукой подбородок. — И этот парень сидит запросто в пабе и говорит так спокойно, словно мы беседуем о футболе! Перечисляет все компании, в которые он влез — «Терадайн», «Фермилэб», «Юнион карбайд»… Я сказал, что он меня дурит, тогда он мне сообщил, что ездит в Восточный Берлин и продает личные счета сотрудников этих компаний, пароли и входы. Уверяет, что получил больше сотни тысяч дойчмарок за один пароль и ключевое слово в «Джет пропалшн лэб»!

И тут вдруг Шарлотта испугалась:

— Джонни, но ведь ты не станешь этого делать, правда?

— Не волнуйся, любовь моя. — Он сделал большой глоток пива. — Я не могу так рисковать, верно?

Шарлотта помнила о его двух последних стычках с законом, когда он влез в систему Университетского колледжа в Лондоне и случайно нашел лазейку, которая привела его в результате к закрытой базе данных армии США. Джонни тогда удалось оправдаться, поклявшись в своей невиновности; помогло и доброе имя его отца. Второй раз его арестовали за то, что он вскрыл частную систему электронной почты в Оксфорде. Там он нашел адрес одного очень противного профессора и начал перехватывать его почту, отправляя ее в разные места. Например, поддельные письма отправлялись в «Международную амнистию», щедро предлагая пожертвования. Когда представители «Амнистии» пришли получить их, ошарашенный профессор оказался в таком неловком положении, что дал им денег. Но, пожертвовав деньги на благотворительность, он оказался в весьма стесненном материальном положении, и ему пришлось отказаться от преследования Джонатана.

Тогда Шарлотта очень беспокоилась, сумеет ли Джонатан избежать неприятностей, когда будет работать в МТИ. Казалось, он сам не мог с собой справиться: если перед ним был компьютер и система, которую невозможно взломать, Джонни вцеплялся в нее мертвой хваткой, пока не добивался победы.

Свиток памяти неуклонно разворачивался перед ней. Шарлотта так долго пыталась забыть обо всем, связанном с Джонатаном, что теперь в памяти всплывали такие вещи, о которых она никогда не вспоминала раньше. Например — тот агент ФБР за соседним столиком в кафе…

— Джонни! — прошептала она тогда, наклоняясь ближе к нему. — Может быть, это всего лишь игра моего воображения, но могу поклясться, что человек за соседним столиком подслушивает!

Джонни обернулся и приветливо помахал мужчине.

— Никакого воображения, любовь моя. Он из ФБР. Они считают, что я краду государственные секреты.

— Что?!