Китайская власть

Новая американская политика может и будет направлена на подавление нефтяных конкурентов в арабских и других странах – экспортерах нефти. Инструментом такого подавления, кроме экономических мер, может стать и исламский терроризм, отвоевывающий себе новые позиции на Ближнем Востоке.

В новой обстановке единственной заменой США для всех нефтяных стран может стать только Китай. Поднебесная, импорт нефти которой составляет до 60% потребностей экономики и постоянно растет, преследует куда более далекоидущие цели, чем получение дешевой нефти и нескольких новых нефтеносных вассалов. Сегодня Китай стал основным торговым партнером для крупнейших нефтяных стран региона — Бахрейна, Египта, Ирана, Саудовской Аравии. В этих условиях выход стран региона из орбиты политического влияния США означает почти мгновенное начало их вовлечения в валютную систему юаня. В 2015 г. в Катаре открыт первый банк, осуществляющий операции в юанях. Уже в 2015 г. торговый оборот Китая с Ближним Востоком составляет свыше 200 млрд. долл., за последние десять лет, с 2004 по 2014 г., оборот вырос на 600%. Ближний Восток — это самая крупная часть потенциальной новой валютной системы торговли в юанях, в которой также будут присутствовать экспортеры Восточной Европы, Африки, России, Латинской Америки и стран Азии. Ближний Восток, находящийся между Китаем и Европой, создает для этой системы нужную реактивную силу для самостоятельного полноценного функционирования без присутствия доллара.

Согласно прогнозам, к 2035 г. США будут покупать лишь 100 тыс. баррелей ближневосточной нефти в день против 2,5 млн. баррелей в 2000 г. Вся остальная нефть, ее 90%, будет экспортироваться в Азию.

Нейтральный модератор исламского мира

Если западные стратегии, в частности стратегию Обамы по перебалансировке в Тихом океане, можно кратко охарактеризовать как открытое «иду на вы», то китайская стратегия формулируется наоборот — «не иду на вы»: все официальные заявления призваны лишь отвлечь от реальных действий, которые никогда — и это принцип — не декларируются открыто. Принцип непрямых действий исходит из того, что никакое лобовое столкновение не приводит к успеху, тогда как к успеху приводит полное сохранение своих сил и отказ от столкновения вообще.

Именно такая стратегия выработана сегодня Китаем по отношению к Ближнему Востоку и проблеме запрещенного в России ИГИЛ. Прямое вмешательство Китая в войну на Ближнем Востоке приведет к неизбежной ссоре с частью из аврамиистического сообщества (с Израилем у Китая тоже прекрасные отношения), а также грозит ростом исламского терроризма в самом Китае, у которого два автономных района исповедуют ислам официально и еще две провинции исповедуют его по факту. Нейтралитет «срединного» государства создает уникальную для Ближнего Востока ситуацию, когда модератор не является идеологическим участником ни одной из групп — как то были Россия-СССР или США, а ранее — суннитская Османская империя или шиитский Иран. Неслучайно в глаза наблюдателям бросилось одновременное противоречивое посещение Си Цзиньпином двух конкурирующих в экспорте нефти и идеологии Саудовской Аравии и Ирана. Это не ошибка — это стратегия.

Для разрушения этой стратегии американские аналитики надеются втянуть Китай в противостояние на той или иной стороне, заявляя о том, что «Китай слишком большой, чтобы остаться в стороне», тогда как Китай будет до последнего оставаться нейтральным и благосклонным ко всем будущим пользователям юаня.

У исламского мира и Китая складываются идеальные отношения: Си Цзиньпин стал первым лидером иностранного государства, посетившего Иран после отмены санкций. Китай также стал первой страной, куда отправился президент Египта в 2012 г. Сегодня Китай строит для Египта новую столицу и метро для иранской столицы Тегеран, связывает скоростной железнодорожной веткой Мекку и Медину — по стопам пророка, — по которой можно будет перемещаться со скоростью 250 километров в час. Китай спонсирует египетскую власть Ас-Сиси, спасая его от долгового кризиса, и строит первую военно-морскую базу в Аденском заливе: Ближневосточные торговые потоки будут взяты под плотный контроль, будет защищен крупнейший китайско-саудовский нефтеперерабатывающий комплекс YASREF, способный стать базой снабжения китайского флота для действий в Средиземном и Аравийском морях. Фактический выход Китая из внеблокового статуса совпал с началом крупнейшей военной реформы в стране — реорганизации вооруженных сил для ведения зарубежных операций — и с приведением ядерных сил в повышенную боевую готовность.

Китайское NATO — Ачжунбата