Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си

Помимо меня, в число других людей с особыми обязанностями входили Чэнь Гэн, Ли Цян и другие… Это было нервное и волнующее время. Нам удалось разместить в ключевых вражеских ведомствах нескольких высококвалифицированных товарищей — Ли Кенонга, Цянь Чжуанфэя и Ху Ди. С их помощью у нас был доступ в режиме реального времени к информации о различных организациях, и мы знали, каких товарищей обнаружил враг. Иногда мы даже получали подробную информацию о планируемых нападениях на нас войск Чан Кайши на 1928 год.

Другой аспект обязанностей «г-на Вана», он же Чэнь Гэн, заключался в обеспечении материально-технической поддержки своей разведывательной службы оперативникам из Москвы. Хотя эта миссия, казалось бы, противоречит жестким правилам безопасности, она была заказана Коминтерном в рамках своего плана по созданию дальневосточного бюро и для оказания поддержки персоналу Коминтерна, прикрепленному к ГРУ, который был отправлен в Китай миссии генерала Берзина. Среди них были Жан Креме и Рихард Зорге, которые встретились в январе 1930 года. Cremet в основном базировался в Шанхайской международной концессии, работая с Дальневосточным бюро в качестве странствующего инспектора других коммунистических партий в регионе (Япония, Филиппины, Голландская Ост-Индия и скоро). Как явствует из его отчетов в Центр, его послали помочь Хо Ши Мину создать коммунистическую партию в Индокитае, Гонконге и Макао. Его также послали убедить Чэнь Дусю, бывшего главу КПК, порвавшего с движением в 1927 году, вернуться в лоно и навестить Сталина в Москве. Это скорее похоже на ловушку, учитывая связи Чена с изгнанным Троцким.

Креме выдавал себя за богатого бельгийского торговца по имени Рене Диллен, на имя которого у него был фальшивый паспорт. Он был активен до весны 1931 года, после чего исчез из поля зрения Москвы, уйдя на землю после дезертирства Мага Гу (см. нже). Примерно летом 1930 года его отправили вести переговоры о закупке оружия в Шанхае, которое он сопровождал обратно на борт, предназначенного для 8-го корпуса Красной армии Гуанси, маки, организованного на территории Хакка Дэн Сяопином, старым товарищем из Парижские дни. Однако во время плавания выдающийся бретонский коммунист исчез во время шторма. «Его тянуло в глубины, в царство Короля Драконов», как говорят по-китайски. Он утонул в открытом море.

В Москве была ярость: что с ним случилось? Другой французский товарищ, Жозеф Дюкру, который был знаком с Азией, был послан, чтобы попытаться найти его. Фактически, к этому времени склоняясь к позиции Чена и Троцкого, Креме решил организовать свое исчезновение с помощью Клары и Андре Мальро. Он был одним из первых значительных перебежчиков Коминтерна при Сталине.

Между тем Рихарду Зорге повезло несколько больше — по крайней мере, на данный момент. Он создал новый советский пост наблюдения в Шанхае. Хотя он был объектом критики со стороны ГРУ за его полезность, он действительно помог организовать визит нескольких высокопоставленных членов КПК в СССР, включая Чжоу Эньлая и Ван Мина. Зорге продолжал шпионить за Японией, где он был схвачен и повешен в 1944 году, хотя информации, которую он собрал три года назад, было достаточно, чтобы предупредить Сталина о том, что Гитлер готовился к вторжению в СССР.

Гу — дефект мага

Жозеф Дюкру сделал пробел в своем расследовании исчезновения своего товарища, с которым он когда-то работал в Департаменте по делам колоний Коммунистической партии Франции. Все, с кем он консультировался, будь то китайцы или индокитайцы, не могли дать никаких ответов относительно того, что могло случиться с Креме. Он просто исчез.

Дюкру написал неопубликованные мемуары в 1950-х годах, в которых он вспоминал, как разворачивалась охота за Креме: «По пути из Парижа на Дальний Восток я остановился в Москве в феврале 1931 года и поселился в частном доме в городе, где в гости приехали только Абрамов [глава ОМС] и его товарищ-француз. У меня не было прямого контакта с Коммунистическим Интернационалом. Во время одной из наших многочисленных встреч Абрамов признался мне, что прошло некоторое время с тех пор, как Коминтерн получал известия о Креме с момента его отъезда [из Москвы] в 1929 году. Он рассказал мне, под каким именем он ехал, но я забыл его. У него был бельгийский паспорт. Абрамов попросил меня обойти все отели в Шанхае и Гонконге, чтобы посмотреть, смогу ли я найти какие-либо его следы, что я и нашел, не без многочисленных препятствий. Конечно, я не мог посетить все отели в этих двух крупных международных портах. Но те, кого я посетил, не обнаружили никаких следов человека, путешествовавшего под бельгийским псевдонимом. Я нарисовал на Cremet полный бланк».