Китайские дети - маленькие солдатики

Будь вы мальчиком-китайцем в 605 году, вы бы почти все часы бодрствования проводили над классическими текстами. Ваше будущее зависело бы от того, насколько крепко вы в силах запоминать абзацы написанного – например, вот такой, из «И Цзин»:

Когда текущая вода… встречает преграду на своем пути, препятствие движению, она останавливается. Прибывает в объеме и силе, скапливается перед преградой и в конце концов переливается через нее…

Слова цветисты, значения темны. И таких фрагментов было множество – больше четырехсот тысяч иероглифов в стихах, речах, заметках и примечаниях к «Четверокнижию» и «Пятикнижию» конфуцианского канона, которые нужно было знать наизусть.

Вам, изнуренному, быть может, захотелось бы бросить каллиграфическую кисточку и оставить учебу – по оценкам одного исследователя, ребенок, вероятно, проводил по меньшей мере шесть лет и более в ежедневных занятиях, без всяких выходных, – но императору династии Суй нужны были министры и чиновники. Он считал, что убийственный трехдневный экзамен обеспечит ему качество в людях, которым предстояло управлять императорским двором, и потому мужская половина претендентов по всей стране склонялась над книгами и прилежно училась.

Девочкам, конечно, участвовать в этом не требовалось: целеустремленные женщины могли заниматься самообразованием исключительно в надежде поддержать супруга или сына в их нелегком испытании.

Лестница общественного и экономического положения – это множество ступеней, и на каждой – экзамен. Первыми нужно было пройти проверки на уровне провинции. Далее – окружные, столичные и, наконец, общенациональные. Лишь самые выдающиеся мужчины могли явиться к императорскому двору и попытаться сдать главный экзамен из всех: цзиньши. Сдал цзиньши – получил возможность оказаться на вершине и занять чиновный пост в столице. Ваше сочинение мог просматривать сам император.

Вы бы стремились взойти по этой лестнице, потому что успех в этом деле означал награду, менявшую в жизни все. Пост при императоре приносил престиж, общественное положение и богатство – и вам, и вашей семье (и давно похороненным предкам). Каждая ступень возвышала положение, и чем выше вы взбирались, тем дальше оказывались от побоища у подножия этой лестницы.

А побоище было кровавым: пропускная способность экзаменов невероятно низкая. На окружном уровне лишь один-два кандидата из ста выдерживали испытание, а дальше шансов становилось еще меньше. Династии преображались одна в другую, экзамены делались все менее жесткими, но и в 1850 году всего один человек из шести тысяч ухитрялся пройти все этапы отбора.

Отбор этот был умственно изнурительным. Художник и писатель XVII века Пу Сунлин сделал набросок с переживаний экзаменуемого. Когда тот входил в экзаменационный зал, он был «босоногим голодранцем» – и стал «хворой птицей из клетки», когда из зала вышел. После провала на экзамене он превратился в «отравленную муху», сжег все свои книги и задумался, не «оставить ли мир». Та «отравленная муха» позднее, возможно, решит продолжить учебу, но такой путь требовал олимпийского упорства: в эпохи правления некоторых династий экзамен проходил чуть ли не раз в три года. Ждать приходилось долго.

Эту систему восхваляли как меритократию (хотя, по правде сказать, школы были не для всех, а книги и наставники обычно бывали по карману лишь знати и торговцам). По крайней мере в теории и крестьянин, которому доставался на ужин лишь рис, и благородный человек, трапезничавший черепахой, могли сдавать одни и те же экзамены и продвигаться по общественной лестнице посредством учебы, ступень за ступенью.

«Устарелая, трудоемкая и устрашающая», – назвал имперскую экзаменационную систему исследователь Джастин Крожер, однако она была и «замечательной попыткой создать аристократию просвещенности».

Ныне, как и в имперском Китае, эта лестница теоретически нисходит с небес в каждый уголок страны. Зов надежды отчетлив: любой ребенок способен зацепиться за ступеньку этой лестницы – от дочери бродячего пастуха из провинции Синьцзян до отпрыска пекинской или шанхайской городской элиты. Ученику нужно лишь упорно учиться, сдавать экзамены и надеяться взобраться на следующую ступень.

Само собой, в наши дни этот путь открыт и девочкам, а система пережила множество изменений, некоторые – благодаря императорам, а какие-то – из-за войн и революций. И все же в основе своей система проверок с высокими ставками и возможностью прорваться дальше остается прежней: ребенок проходит ту же узкую дорожку к успеху, что и всегда.

Для большинства современных китайцев, особенно из низшего и среднего классов, окончание колледжа – по-прежнему самый верный способ обеспечить себе стабильную работу, позволяющую расти социально и к которой нужно применять голову, а не руки. Учитель. Врач. Чиновник. Торговец.