Китайские сказки

Неподалёку была глиняная яма, добрался Ван Сань до ямы и извалялся в глине. Потом присел на камень и сидел пока солнце его не обсушило.

Тем временем обезьяны к горному потоку помчались, чтобы искупаться. И приняли они Ван Саня, за глиняного бодисатву, остановились, а потом потащили его к небесному барабану. Поставили юношу рядом с барабаном, и давай ему кланяться. Положили у его ног разные плоды и умчались, только одна старая обезьяна осталась охранять небесный барабан.

Вынул из-за пазухи Ван Сань холщовый мешок, поманил старую обезьяну и крикнул:

– Велю тебе, в мешок залезть!

Обезьяна покорно полезла в холщовый мешок, а Ван Сань сразу же завязал его. Подбежал к барабану, схватил его и бежать. Тут обнаружили обезьяны пропажу, всполошились, закричали на тысячу голосов и кинулись вдогонку за юношей.

Быстрее ветра мчится Ван Сань, а обезьяны всё равно нагоняют. Достал тогда юноша топорик, кинул его на землю, и в тот же миг бурная река потекла с севера на юг, отрезала юношу от обезьян.

Закричали обезьяны, кинулись в воду, и стали вплавь переправляться.

Бежит Ван Сань со всех ног, барабан на спине несёт, а обезьяны опять его нагоняют. Совсем уже близко, в спину дышат. Бросил тогда юноша позади себя кремень, и в тот же миг огромная гора за спиной его вытянулась, обезьянам путь преградила.

Стали обезьяны на гору вскарабкиваться, лезут, друг дружку подталкивают.

Из последних сил бежит Ван Сань, видит – скоро нагонят его обезьяны. Достал юноша серебряную иголку, бросил на землю, и в то же мгновение выросли за спиной сверкающие скалы, словно острые ножи. Перегородили скалы дорогу обезьянам – не перебраться через них, не обойти.

Так и убежал Ван Сань от обезьян, и вернулся в Небесный дворец.

Стоит у ворот старшая сестра, юношу поджидает. Встретила его и говорит:

– Вот, возьми эту вату, заткни ею крепко уши да припаси палку покрепче. Юноша всё исполнил.

А старец думал, что не вернётся зять, потому и радостно ему было на сердце.

Подошёл Ван Сань к небесному старцу, барабан подаёт и говорит:

– Всё исполнил, как ты и велел мне. Вот твой небесный барабан!

Увидал его старец, побелел весь от злости, решил насмерть юношу оглушить и говорит:

– Надобно мне проверить, зять, настоящий ли ты небесный барабан принес или ненастоящий!

Взмахнул старец своим посохом и ударил по небесному барабану. Дон! – загремел барабан, и тут же все листья с деревьев посыпались.

«Ну, – думает старик, наверное, оглушил я зятя до полусмерти!»

А Ван Сань ему и говорит:

– Ударь ка сильнее, а то мне плохо слышно!

Удивился старик и еще сильнее ударил:

Дон! – загремел барабан; Гэ-ча! Гэ-ча! – затряслись стены Небесного дворца. «Ну, теперь то, – думает старец, – он точно в живых не останется»!

А Ван Сань, улыбаясь, ему говорит:

– Ударь ка сильнее, а то мне плохо слышно!

– Ну-ка стукни ещё сильнее! А то я не слышу!

Тут старец со всей злости как стукнул по барабану, так у него в голове и помутилось.

Ван Сань ему и говорит:

– Что-то не расслышал я, может ты бить разучился? – Взял палку, да и ударил в небесный барабан. Заходил тут ходуном весь Небесный дворец, а злой старик дух испустил.

Пошёл тогда Ван Сань в небесную тюрьму и вызволил свою любимую жену. А все шесть сестер решили вместе с ними спуститься на землю. Нашли они себе трудолюбивых мужей в мире людей и зажили все счастливо.

Портрет девушки из дворца

В горах Ишань есть два ущелья. Одно называют Цзюлункоу, то есть – ущелье Девяти драконов, а другое зовётся – Цилункоу, то есть ущелье Семи драконов.

Около ущелья Девяти драконов расположилась небольшая деревенька. Жила в ней одна старуха вместе с сыном, по имени Тянь-тай. С ранних лет охотился юноша на барсуков, и других зверей. И вырос он славным охотником, а каким статным да пригожим стал, так и говорить нечего. И трудолюбив был и покладист. Гордилась своим сыном старая женщина, любила его без памяти.

Начался как-то сильный ливень в сезон дождей, лил, не переставая несколько дней. А дома у Тянь-тая, как назло всё закончилось: ни риса, ни зерна, даже хворост весь перевёлся. Делать нечего – взял юноша свой тяжёлый топор, веревку и пошёл за хворостом.

Идёт юноша под ливнем, весь до нитки промок, а до лесистого места ещё не добрался, стал через горное ущелье перебираться. Перешел Тянь-тай через ущелье и пошёл по тропинке-ниточке к лесу. Тут и ливень перестал. Стал юноша своим увесистым топором махать: раз – раз и охапка хвороста уже на земле горой высится. Вдруг опять ливень хлынул, забрался юноша на высокую сосну, по сторонам огляделся, смотрит – всё ущелье вода заполнила, и река из берегов вышла. Не добраться юноше до дому, уж больно бурный горный поток!

Сидит Тянь-тай и думает: «Матушка, наверное, уже тревожиться стала, ждёт меня у ворот». Задумался юноша и не заметил, как его топор из рук выскользнул и упал на большой чёрный камень. Спустился Тянь-тай за топором, только хотел его поднять, как вдруг двинулся камень. А потом появилась старуха и как закричит:

– Кто посмел меня тревожить и в мою дверь стучать?

Отвечает ей юноша:

– Это я к тебе стучал.