Китайский алхимик

Мы смотрели друг на друга. Наверное, она увидела очень высокую белую женщину со светлыми волосами и глазами, нависшую над ней. Передо мной же была крошечная китаянка с натруженными руками. В доме была всего одна комната с койкой, на которой лежал ребенок. Наверное, они спали вместе. Женщина подала мне чашку чая и в темноте отвела в общую уборную, после того как я произнесла слово «туалет», которое она поняла. Это было бетонное строение с четырьмя дырами в полу, нависающее над краем утеса. Его продувало ветром, но мне было все равно. Затем женщина опять отвела меня в тот самый сарай, соорудила из мешков постель и дала мне одеяло. Когда я рухнула на самодельную кровать, она снова заперла дверь. И снова я принялась размышлять над тем, кто я: пленница или гостья. Но сейчас это не имело значения, потому что в темноте идти все равно было некуда.

Мне казалось, что я ни за что не засну, но я ошибалась. Когда бледные лучи солнца проникли сквозь щели в стенах, я снова услышала поворот ключа, и женщина подала мне миску с какой-то едой. Жестом она пригласила меня следовать за ней, я повиновалась и села на стоявший во дворе стул.

Дом, в котором я очутилась, был очень простым. Телега во дворе, о которую я умудрилась ушибить колено, была нагружена початками кукурузы для просушки, сверкавшими темным золотом на фоне зеленой краски. Со стропил свисали пучки длинного, тонкого красного перца. Под телегой свернулась кошка, возможно, та, что была моей спутницей минувшей ночью.

В миске оказался разваренный рис. К нему были примешаны весенний лук и еще что-то пряное. Я съела все до последней крошки, постоянно повторяя «xiexie» — «спасибо». Маленький застенчивый сын женщины то и дело подходил и пристально смотрел на меня, а затем с хихиканьем убегал прочь.

Женщина о чем-то болтала. Я не понимала ни слова. Наконец я чуть дрогнувшим голосом произнесла «Чжан Сяолин».

Женщина плюнула на землю. Я повторила это имя, и она снова плюнула. Очевидно, она знала, кто это такой, и он ей не нравился.

После завтрака женщина подала мне таз с водой, чтобы я немного умылась, и смахнула приставшую к моему свитеру солому.

— Лара, — произнесла я, указывая на себя. Женщина что-то сказала в ответ. Мне показалось, она произнесла «Тин», но я не была уверена.

Я вытащила кошелек, достала все наличные, примерно около двухсот долларов, и сказала «Пекин». Последовал бурный монолог. Тин вышла из дома и через несколько минут вернулась с другой женщиной, которая представилась как Жун, по крайней мере так я поняла. Обе принялись оживленно переговариваться, и наконец Тин взяла мои часы и указала на цифру 2. Я не поняла, что она имеет в виду, но подумала, что это имеет какое-то значение. Сейчас было только восемь.

Следующие шесть часов я провела в состоянии плохо сдерживаемой паники. Я пыталась сделать звонок по сотовому, но, конечно, он не работал. Мы находились в горах вдали от Пекина. Мне регулярно приносили еду, я всегда могла выпить чаю, но я понятия не имела, что происходит. Мне было также неизвестно, появится ли опять Чжан Сяолин. Каждый раз заслышав шаги по каменной мостовой, я кидалась в сарай.

Был уже третий час, и я не на шутку перепугалась. Примерно в половине третьего до моего слуха донесся автомобильный сигнал. Тин жестом пригласила следовать за ней, и мы осторожно прошли по деревне к машине. Перед каждым углом Тин выходила вперед, осматривалась и только потом подзывала меня. На склоне, вдали от дороги, мы остановились, и я осмотрелась. Мы стояли в узкой лощине между двумя темными холмами с бурой зимней растительностью: такое впечатление, что дальше идти было некуда. Если так, то, возможно, я в ловушке. Я пыталась выкинуть эту мысль из головы и думать о близости людей.

Городок расползся по склонам обоих холмов, которые внизу прорезала дорога. Расстояние между холмами в этом месте составляло всего две полосы. Городок был живописен. Наверное, ему было несколько сотен лет, стиль эпохи Мин, прелестные изгибы крыш, серый камень и кирпич и всего два ярких пятна: красный китайский флаг, развевающийся над долиной, и свисающий с крыльца красный фонарь. Выше по склону я видела выкрашенное в белый цвет здание, похожее на маленький храм. Я понятия не имела, каким образом тут оказалась подобная деревушка и как она вообще уцелела. Единственной приметой времени был грузовик у подножия холма. Вдали, в противоположной стороне, на обочине главной дороги стоял разбитый белый «лексус». В этой местности именно машина, а не деревня выглядела лишней. Вблизи никого не было. Я с удивлением отметила, как высоко мне удалось взобраться в темноте.