Китайский детонатор

Эфэсбэшник и полицейский немедленно выполнили приказ, причем, разозленные коварством китайцев, обращались с ними весьма бесцеремонно. Щеглов подталкивал Вонга с такой силой, что тот с трудом удерживал равновесие. Лю Юй получал от Соловушкина то пинок, то подзатыльник.

Хромов перевел взгляд на Чжоу.

– Ну что, – спросил он, – допрыгался?

– Перчатки, – сказал тот, посмотрев на свою руку. – Не разобрал на ощупь, когда брал гранату. Если бы не они…

– А зачем брал? – поинтересовался Хромов. – Ты ведь меня тогда еще не узнал.

– На всякий случай, – сказал Чжоу. – Подозрительными вы мне показались.

Они разговаривали на расстоянии пятнадцати шагов друг от друга. Сближаться Хромов не спешил, потому что угрожать гранатой человеку, стоящему рядом, эффектно, но бессмысленно.

– Ты проиграл, – сказал он. – Теперь я точно знаю, что это ты устроил стрельбу в кафе и бросил гранаты в окно коттеджа. Плюс те двое, которых ты вообще убил ни за что ни про что.

Ян Чжоу пожал плечами:

– Не надо было становиться у меня на пути.

Хромов почувствовал, как постепенно закипает от гнева. Этот желтолицый недомерок с жалкими усишками уважал гранату, но ни во что не ставил самого Хромова.

– Я и тебя бы мог убить одним ударом, – добавил Чжоу, улыбаясь. – Я люблю убивать таких больсых белых болванов.

Говоря, он слегка присюсюкивал, отчего Хромов завелся еще сильнее.

– По какой борьбе ты мастер? – спросил он. – Стиль пекинской утки? Или панды, поедающей лапшу?

Чжоу улыбаться не перестал, но его лицо окаменело, превратившись в неподвижную маску.

– Очень хочешь узнать?

– Оцень хоцю, – передразнил Хромов.

Он понимал, что нужно взять себя в руки, но от клокотания крови в жилах у него перед глазами было красным-красно. Или виной тому чертова краска? Представив, как он выглядит сейчас, перепачканный, со слипшимися волосами на голове, Хромов передернулся от унижения.

Вэньминь, напомнил он себе, Анжелика, Криворук. И еще много-много других людей. Перед тобой стоит убийца, Костя.

Свободной рукой он сорвал с себя парик и отшвырнул в сторону. Потом точно так же поступил с накладными усами.

– Граната, – напомнил Чжоу.

Не спуская с него глаз, Хромов положил «РГД» на землю и выпрямился. Солнце клонилось к горизонту, и тени обоих мужчин, большого и маленького, казались одинаково длинными. В вечернем воздухе звенели комары.

– Хромов? – донеслось издалека. – Ты скоро?

Кричал Глеб Щеглов, встревоженный задержкой начальства. Надеюсь, теперь ему уже не так жарко, подумал Хромов.

– Вяжите узкоглазых, грузите их и ждите, – прокричал он в ладонь, сложенную рупором. – Сюда никому не соваться. Как понял, майор?

– Есть не соваться!

Ян Чжоу одобрительно кивнул и поманил Хромова к себе.

– Джит Кун До, – сказал он.

– Это что за хрень? – спросил Хромов.

– Путь Опережающего Кулака, – ответил Чжоу. – Школа, к которой я принадлежу. Нашим учителем был Брюс Ли.

– Но не твоим лично, сопляк! Я тебя успею трижды уложить, прежде чем ты ко мне хоть раз притронешься.

Левое веко Чжоу дернулось. Он повторил приглашающий жест.

– А вот мы сейчас проверим, – пообещал он.

Прихлопнув комара на макушке, Хромов пошел на него. Ян Чжоу двинулся ему навстречу. Высокая трава шуршала под их ногами. Они глядели в глаза друг другу. Хромов сплюнул. Китаец сделал то же самое.

Они сошлись на небольшом бугорке, сохранившемся от когда-то наваленной кучи песка. Трава здесь росла редкая и невысокая, такая, что не цепляется за лодыжки. Чжоу попрыгал, проверяя плотность почвы под ногами. Рванувшись вперед, Хромов двинул ему кулаком в грудь с такой силой, что тщедушного китайца отбросило метра на два.

– Как самочувствие, Брюс? – спросил он, приближаясь.

Его подошвы почти не отрывались от земли, левый кулак был выставлен перед подбородком, правый прижат к груди. Не успевший очухаться, Ян Чжоу схлопотал в правый висок и по печени. Было очевидно, что серьезной угрозы он собой не представляет. Драться с ним было все равно, что избивать подростка.

– Все, пошли, – буркнул Хромов, протягивая пятерню к воротнику китайца.

Отбив его руку, тот лягнул Хромова в подставленное бедро.

– Ах ты щенок!

Не то, чтобы возмутившись, но удивившись, Хромов съездил Чжоу по скуле. Того развернуло на сто восемьдесят градусов и качнуло из стороны в сторону. Хромов развернул его к себе лицом и добавил. Кровь потекла у китайца из ноздрей, украсив его физиономию чем-то вроде боевой раскраски. Но бойцом он не казался, нет. Было жалко тратить на него столько энергии и времени.

– С тебя хватит, – решил Хромов, глядя на упавшего Чжоу сверху вниз. – Пойдем к автобусу. Солдат ребенка не обидит.

Кувыркнувшись через голову, китаец очутился на ногах. На его перепачканной кровью физиономии блуждала какая-то безумная улыбка.

– Знаешь, почему я позволил тебе немного порезвиться, Хромов? – спросил он. – Потому что я люблю, когда мне делают больно. Сначала. А потом боль причиняю я. Ты любишь, когда больно?

– А, мазохист, – кивнул Хромов. – Нет, я не по этой части. Скорее, наоборот.