Китайский массаж

У красавчика Сяо Ма имелся один изъян — огромный шрам на шее, и это уже не напоминание об аварии. Сяо Ма сам себе оставил такую отметину. После аварии он довольно быстро начал вставать — вот только перед глазами всё поблекло. Сяо Ма заволновался, а родители пообещали, что всё скоро пройдёт. Мальчик погрузился в ожидание, но на самом деле это был долгий процесс лечения. Отец безостановочно куда-то его возил. Они мотались между Пекином, Шанхаем, Гуанчжоу, Сиань, Харбином, Чэнду и даже как-то раз скатались в Лхасу. Ездили из города в город, из больницы в больницу, маленький Сяо Ма всё время проводил в дороге, но добирался не до пункта назначения, а до очередного разочарования. Отец же был по-прежнему преисполнен воодушевления, и пыл не угасал. Он раз за разом обещал своему чаду: не волнуйся, всё будет хорошо, папа обязательно сделает так, что ты снова увидишь свет! Сяо Ма по примеру отца надеялся, надеялся, надеялся, но в душе нарастала тревога. Он желал «видеть». Хотел «видеть». А проклятые глаза никак не открывались. На самом деле они открылись. Мальчик начал раздирать их, чтобы вырвать темноту, застилавшую зрение, но, как ни старался, не мог развеять этот мрак. Тогда он схватил отца и в приступе гнева укусил. Укусил за руку и не отпускал. Это произошло в Лхасе. И тут отец внезапно получил радостное известие: в Нанкине, откуда началось их утомительное путешествие, в Первой народной больнице, работает офтальмолог, приехавший из Германии. Сяо Ма знал, что Германия находится очень далеко. Отец сгрёб мальчика в охапку и громко сообщил: «Сынок, мы возвращаемся в Нанкин, в этот раз всё обязательно получится, я тебе обещаю, ты поправишься!»

«Вернувшийся из Германии» врач уже не был чем-то далёким, его рука дотрагивалась до лица Сяо Ма, и у девятилетнего мальчика тут же появились нехорошие предчувствия. Он верил тем, кто далеко, и никогда не верил тем, кто близко — ни людям, ни словам. Если рука врача «из Германии» трогает его лицо, то она близко. То, что произошло потом, подтвердило подозрения Сяо Ма. А произошло в итоге нечто шокирующее. Отец повалил врача на пол и пустил в ход кулаки. Дело было в другом конца коридора, далеко от Сяо Ма. Взрослые говорили тихо, чтобы мальчик не услышал, а он взял и услышал. Уши вдруг стали удивительно чуткими, и он услышал всё. Сначала отец о чём-то тихонько умолял врача, а потом опустился на колени. Вид стоящего на коленях отца врача, «приехавшего из Германии», не тронул, и тогда отец вскочил, повалил доктора на землю и приказал пообещать сыну, что через год его зрение вернётся. Врач отказался. Сяо Ма услышал, как врач чётко сказал: «Это невозможно». И тут отец пустил в ход кулаки.

В этот момент у девятилетнего Сяо Ма сдали нервы, и он взорвался, но этот взрыв кардинально отличался от того, что выделывали другие люди — отличался небывалым хладнокровием. Никто не верил, что девятилетний ребёнок способен на подобный поступок. Мальчик лежал на кровати, сосредоточив слух уже на других звуках. Он услышал, что в соседней комнате кто-то что-то ест: бряцали ложки, позвякивали тарелки. Он услышал, как ложки звонко стучат о тарелки, прерывисто и мелодично.

Сяо Ма пошёл на звук, держась за стену. Он оперся на дверной косяк и с улыбкой сказал:

— Тётенька, а можно мне тоже покушать?

Потом отвернулся и тихонько добавил:

— Только вы не кормите, я сам.

Тётенька дала мальчику в правую руку тарелку, а в левую сунула ложку. Сяо Ма взял тарелку с ложкой, но есть не стал. Он с грохотом разбил тарелку о косяк, зажал в руке осколок, а потом воткнул этот осколок в шею и попытался распороть себе горло. Никто и подумать не мог, что девятилетний ребёнок способен на такой страшный поступок. Женщина безумно перепугалась, разинула рот и хотела закричать, но голос куда-то делся. Кровь из раны хлынула фонтаном. Сяо Ма успешно выплеснул эмоции, на душе стало намного веселее. Обжигающая кровь била ключом. Но всё-таки ему было всего девять лет, и он забыл, что находится не на улице, не в парке, а в больнице. В больнице его тут же спасли, но на шее остался страшный большой шрам. Шрам рос вместе с Сяо Ма, Сяо Ма становился выше, а рубец становился всё шире и длиннее.

Возможно, из-за того, что рубец слишком бросался в глаза и производил сильное впечатление, многие клиенты, пришедшие впервые, сразу же, как ложились на кушетку, обращали внимание на этот шрам, хотели полюбопытствовать, но стеснялись и начинали разговаривать на всякие нейтральные темы. Сяо Ма — человек очень замкнутый, почти всегда молчит, но в такие моменты становился, наоборот, откровенным, а если и не откровенным, то слишком словоохотливым:

— Вы хотели спросить про шрам?

Клиент смущённо кивал:

— Да.

Сяо Ма медленно, растягивая звуки, объяснял:

— Глаза перестали видеть, я расстроился, да так расстроился, что жить не хотел. Это я сам себя порезал.

— Э… — клиент не унимался: — А сейчас?