Китайский попугай

Мэдден проглотил проклятие, тоже сел за карточный стол, и игра пошла дальше.

Боб Иден уже третий раз прикупал фишки, вот уже растаяла и третья кучка.

– Последний розыгрыш, – предупредил он, – я выхожу из игры.

– Для всех последний, все выходят, – проворчал Мэдден. У него явно испортилось настроение.

– Если последний, то пусть уж будет в полную силу, – предложил Мэйдорф. – Никаких ограничений ставок!

Неожиданно получилось, что последняя игра оказалась поединком между Бобом Иденом и акулой подпольного бизнеса Филом-Лихоманкой. Не очень-то надеясь подобрать две пары, молодой человек потянул карты и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что у него в руках четыре девятки. Не обратив внимания на тот факт, что карты раздавал Мэйдорф, он в возбуждении поставил крупную сумму и тут же был наказан. Уже выкладывая карты на стол, Боб заметил злую ухмылку Мэйдорфа.

– Четыре дамы, – ехидно заявил тот, разложив свои карты жестом профессионального игрока. – Мне всегда везло с женщинами. Все загребаю я, не правда ли?

Увы, это была правда. Боб нехотя вытащил из бумажника сорок семь долларов. Не забыть бы вписать эту сумму в командировочные расходы.

Мэйдорф встал. Видно было, что он в превосходнейшем настроении – ничего удивительного. Взяв пальто, он обратился к хозяину ранчо:

– Давно я так приятно не проводил вечер. Если не возражаете, как-нибудь на днях еще загляну.

– Прощайте, – негостеприимно ответил Мэдден. Взяв со стола фонарь, Торн заявил, что проводит гостя.

Боб Иден с трудом удержался от иронической усмешки – электрический фонарик, когда луна светит, как десять таких фонариков.

Мэйдорфа не смутило обращение хозяина, он еще раз повторил свою фразу о приятном вечере, поблагодарил всех присутствующих, пожелал им спокойной ночи и, довольно ухмыляясь, вышел вслед за Торном.

Мэдден с раздражением вытащил из ящичка сигару и, гневно сопя, стал откусывать ее конец. Но все-таки не выдержав, спросил:

– И это все, что вы сказали отцу, молодой человек?

– А что же мне было делать? – спокойно парировал Боб. – Не мог же я говорить о наших делах при этом подозрительном типе?

– Ясно, говорить не могли, подождать же немного могли. Я уже встал, чтобы увести его из комнаты, а вы поторопились закончить разговор. Ну, тогда сейчас же заказывайте новый, мы одни, никто не помешает.

– Ни за что на свете, сэр! Отец уже наверняка лег в постель и не простит мне, если я его разбужу. Подождем до утра.

Лицо миллионера побагровело от ярости.

– Но я требую позвонить! Я этого хочу! И я привык, что мои желания выполняются.

– Вполне возможно, однако я не позвоню!

– Как вы смеете! Я…

– Знаю, что вы скажете, сэр, – отважно перебил Мэддена Боб, – но вы сами виноваты. Коль скоро вы приглашаете на ранчо подозрительных субъектов, сами же расхлебывайте и последствия.

– Что вы болтаете! Никого я не приглашал! – вспылил миллионер. – А уж этого типа и вовсе… Хотел бы я знать, где Торн его раскопал.

В этот момент секретарь вернулся в комнату и положил на место электрический фонарик. Мэдден напустился на него:

– Хорошие же дружки у вас, Мартин. Вчистую, прохвост, меня обыграл!

– Знаю, шеф, и, поверьте, мне очень неприятно, но я ничего не мог поделать. Ведь вы же сами видели, как он нахально, чуть ли не насильно вперся в дом.

– Но кто же в этом виноват, как не вы? Ведь ваш же дружок. Кто он? И где вы с ним познакомились?

– Да я толком и не знаю, кто он. Коммивояжер или посредник, что-то в этом роде. И уж поверьте, я сам меньше всего настаивал на этом знакомстве. Но вы знаете, сэр, как бесцеремонны бывают такие субъекты.

– Хорошо, я не сержусь, но завтра будьте любезны отправиться к нему и известить, что я очень занят и не желаю видеть у себя непрошенных гостей, а если он еще раз осмелится явиться без позволения, я просто вышвырну его за дверь!

– Слушаю, сэр. Завтра отправляюсь к нему и дипломатично передам ваши слова.

– Никакого «дипломатично»! – рявкнул Мэдден. – Какая может быть дипломатия в отношении таких субъектов!

Идену надоело выслушивать эту словесную перепалку, и он стал прощаться:

– Прошу прощения, но глаза сами закрываются. Спокойной ночи!

У себя в спальне Боб застал А Кима, который пытался затопить камин. Молодой человек плотно прикрыл за собой дверь.

– Чарли, – сказал он, – я только что в пух и прах проигрался в покер.

– Я это заметил, – улыбнулся Чарли Чан.

– А из-за кого? Все из-за Фила-Лихоманки! Мошенник вытянул у меня сорок семь долларов.

– Я же позволил себе посоветовать вам быть осторожным, – заметил китаец.

– А я позволю себе заметить, что вы были совершенно правы! – рассмеялся Боб. – И еще позволил себе надеяться, что вы окажетесь неподалеку, когда Торн отправился провожать мерзавца.

– Я и хотел быть неподалеку, но луна светит столь ослепительно, что никак не удавалось подойти к ним поближе.

– Знаете, Чарли, после этого покера я абсолютно уверен в том, что Мэдден никогда не видел раньше Фила-Лихоманки – или он величайший актер в мире!

– Но Торн…