Китайский попугай

– Всего-навсего кое-какие мелочи, – согласился с ним детектив. – Но, знаете ли, в нашем деле ценится каждая мелочь. Хороший детектив, располагая кучей мелочей, деталей, должен уметь выбрать из этой кучи подходящие друг к другу кусочки. Тонкая работа, ничего не скажешь. Потом вдруг – озарение, вспышка молнии, и все становится ясно.

– Хотел бы я знать, как долго придется нам ждать этого озарения…

– Терпение, мой юный друг, терпение! Не так уж мало мы узнали. Итак, Мэдден был в среду в городе, подъехал к своему дому, но не вошел в него. На вопрос о дочке ответил, что она здорова и скоро прибудет в Пасадену. Что еще? Ага, еще раз подтвердилось то, что уже до этого было нам известно: Мэдден боится Делано.

– И то, чего мы не знали: у Делано странная, необычная профессия.

– Хорошо бы знать, какая именно. К сожалению, я еще не успел как следует познакомиться с вашей страной. Может, вам, сэр, придет в голову какая-нибудь плодотворная мысль относительно необычной профессии американца?

– Ничего мне не приходит в голову. И вообще слишком уж много загадок в нашей истории, голова пухнет!

В такси они доехали до вокзала, откуда каждый час отправлялись автобусы в Голливуд, и успели на двенадцатичасовой.

И вот уже они в автобусе – мчатся по живописному шоссе, вьющемуся среди холмов. Мимо пролетают бесконечные бензоколонки, радуют глаз веселые разноцветные виллы на холмах, почему-то главным образом розовые и зеленые.

Начались предместья Голливуда, этой всемирно известной столицы кино. Пассажиры автобуса наперебой называли имена кинозвезд обоего пола, владельцев роскошных особняков, привлекавших всеобщее внимание. По длинному-предлинному бульвару въехали в самый центр этой киноимперии и сошли на конечной остановке автобуса.

Оживление, царившее в центре Голливуда, ошеломило не только приехавшего из далекой провинции китайского детектива, но и привыкшего к шумному Сан-Франциско Боба Идена. Мостовые были забиты медленно движущимися и непрестанно сигналящими машинами, а тротуары – толпами пешеходов. Многие из встречных были одеты с претенциозной роскошью, красноречиво свидетельствующей о том, какие безобразные плоды дает сочетание больших денег и отсутствия вкуса.

Перейти на другую сторону улицы оказалось проблемой.

– Осторожно, Чарли! Этот город – истинный рай для продавцов машин.

Паула ожидала их в фойе киностудии.

– Рада видеть вас! Давайте сначала перекусим в нашем актерском кафе, а потом я познакомлю вас с киностудией.

Чарли Чан весь просто светился от удовольствия, когда девушка повела своих гостей по улице, составленной из макетов несуществующих домов – одни размалеванные фасады, за которыми пустота.

– Моя старшая дочь отдала бы все на свете за возможность пройти вот так по киностудии Голливуда вместе со мной! Надо постараться хорошенько все запомнить, ведь рассказывать ей придется с мельчайшими подробностями.

Искусственная улица привела их к самому что ни на есть настоящему кафе. Его клиентуру составляли киноактеры и участники массовок, наряженные в диковинные костюмы и полностью загримированные.

Чарли Чан не уставал восхищаться всем вокруг.

– Я уверен, такого не увидеть никакому почтальону, когда тот выйдет на прогулку в свой выходной! И как приятно вкушать пищу, приготовленную кем-то другим! Надеюсь, вы, мои молодые друзья, извините меня за то, что я позволяю себе пожирать этого цыпленка-гриль так некультурно, позабыв о правилах хорошего тона.

После того как все с аппетитом поели, Паула предложила отправиться в двенадцатый павильон, где в этот день как раз проходили съемки фильма.

– Правда, на съемках не разрешается присутствовать посторонним, – предупредила девушка, – но думаю, что мне удастся вас провести, если вы обещаете вести себя тихо.

С улицы, залитой слепящим солнечным светом, они с удовольствием шагнули в приятную полутьму съемочного павильона – огромного здания, похожего на гигантский склад. Съемочная площадка представляла собой дорогой ресторан – зеркала, ковры, люстры. На столиках светились маленькие настольные лампы, невероятно элегантный метрдотель встречал клиентов.

В сцене снималось довольно много статистов. Некоторые из них уже были на переднем плане, а небольшая группа ожидала своего выхода. Боб Иден обратил внимание на их лица – практически все были яркие, выразительные, запоминающиеся. Почти все мужчины были в военных мундирах – наверное, фильм был о войне. Боб слышал обрывки фраз, которыми обменивались статисты. Говорили по-французски, по-немецки, по-испански. Видимо, это были эмигранты, приехавшие в Америку в поисках лучшей жизни со всех концов света и немало натерпевшиеся на своем веку. Наверняка многим из них пришлось пережить настоящие трагедии, в сравнении с которыми страдания киногероев представлялись мелкими и надуманными.

Молодой человек поделился своими наблюдениями с Паулой. Девушка согласилась с ним: