Китайский проезд

– Открывай! – приказал своим одноухий, вставляя новый рожок в «Калашников».

Один из бандитов открыл замок, второй откинул крышку, третий посветил вниз фонарем, а одноухий подскочил к погребу с автоматом.

Внизу, у стены погреба, сидел Робин и, держа на руках мальчишку, выл в полный голос.

– Заткнись, бля! Убью! – заорал ему одноухий.

– Fuck you! – вдруг ответил Робин и повторил, не веря звукам своего голоса: – Fuck you!

– Ептать! – изумился один из парней. – А сказали – немой!

– Стремянку давай! – приказал ему одноухий и, когда сбросили вниз стремянку, велел Робину: – Вылезай, бля!

Но у Робина уже не было сил даже вынести мальчика наверх, бандиты за шкирку вытащили их обоих.

– Чо? Подох, что ли? – обеспокоенно спросил одноухий про мальчика.

– Водка! Водка давай! – по-русски крикнул Робин и протянул руку в наручнике. – Open! Open, уор tvoya mat!

– Опэн, опэн, – понял его одноухий и, достав из кармана ключ, открыл наручники, снял их с рук Робина и мальчика.

И Робин, уже не спрашивая, взял со стола недопитую бутылку водки, рванул с ребенка одежду и стал растирать водкой его окоченевшие ноги, живот, грудь и плечи.

– Fair! – приказал он одноухому, кивнув головой на печь. – Fair!

– Ептать! Ты ж немой! – сказал одноухий и принялся разжигать печь, крикнув своим опричникам: – Дрова несите! Фули стали?

– Phone! – сказал Робин и показал наверх, на чердак, где спали одноухий и остальные. – Telephone!

Действительно, там, наверху, негромко звенела «Моторола».

69

Хотя майор Сорокин не считал себя трусом, да и не был им, он – после телефонного разговора с «Земстроем» – покинул свое 208-е отделение и на милицейском «шевроле» покатил по предрассветной Москве. Ему не понравилось, как с ним разговаривали Брух и особенно этот охранник Машков. Угрожать ему, майору милиции! Эти «новые русские» вконец обнаглели! Интересно, как высоко стоят покровители Бруха и куда он может подпрыгнуть за помощью? Но пусть хоть к министру МВД, где доказательства его, Сорокина, связей с бандой, похитившей ребенка? Да, бандиты позвонили ему и через него выдвинули свои условия – потому что фирма «Сэйф уэй» на его территории. Вот и все. «Ляжешь вместе с ними!» Машков, паскуда, брал его на понт, но мы еще посмотрим, кто с кем ляжет! Брух уже сломался и, если помариновать его еще пару часов, сам на коленях приползет, в таких делах главное выдержать характер. Скорей всего через десять – пятнадцать минут они прискачут в 208-е – и Брух, и Машков и, может быть, еще какой-нибудь чин с Петровки. Но прискачут и умоются: «Майор Сорокин сдал дежурство и уехал домой». – «Как это уехал? Он ведь должен был ждать звонка!» – «Он сказал, что вы ему угрожали, и поэтому вышел из игры. Ищите своего сына сами». Ну? И что они будут делать?

Нет, на этом конце все в порядке. А вот почему не отвечает телефон у одноухого – это вопрос. Правда, вчера вечером одноухий сказал «до завтра» – в том смысле, чтоб Сорокин не звонил ему до утра. Но уже почти утро – неужели он просто выключил телефон? Железный парень! Он зашел в 208-е накануне Пасхи, сел напротив Сорокина в его кабинете, положил на стол сделанные в «Живаго» фотографии Винсента со стриптизерками и сказал:

– Ничо фотки, правда?

Сорокин сделал вид, что внимательно рассматривает снимки, но цену им он уже определил: с их помощью можно выжать налог с американцев, которые на его территории сели под крышу «Земстроя», завели собственную охрану и отказались от его милицейской защиты от рэкетиров. Но какую цену запросит за снимки этот одноухий? Сорокин поднял от снимков глаза и сказал:

– Фотки так себе, не порнуха. Секса нет.

– Секса нет, но и быть не может, – сказал одноухий. – И знаешь почему? Потому что они «голубые» – этот лох и его партнер. Немой который.

– С чего ты взял?

– А живут вместе! Сам подумай. – Одноухий стал заворачивать пальцы: – Американцы. Из Калифорнии. Ни одной бабы в Москве не трахнули. И живут вместе! Ясно? Короче, есть заказ. Прижать лоха этими фотками или как хочешь, это твое дело, и вставить меня партнером в их бизнес. Берешься? Десять процентов твои.

– Подожди, а ты кто?

Одноухий достал из кармана визитную карточку и положил перед Сорокиным. На ней значилось:

Фирма «НАДЕЖДА-КОНТАКТ» Виктор Викторович МОВЧАН Президент Член-корреспондент Международной академии прав Почетный есаул 6-го Императорского полка.

– Понял. Но это понты. Кто ты? – сказал Сорокин, он видел и не такие «примочки», модные у нынешних уголовников.

– Правильно, соображаешь, – удовлетворенно ответил Мовчан. – Моя кликуха «Скачок», можешь просветить в Угро, я у них чистый. Теперь по делу. У этих американцев проблемы с материалами – нет стали бронировать машины и еще какого-то кевлара-фуяра – короче, дерьма. Ты им объясни: они берут меня в долю и все получают, гарантия.

– Чья? – тут же выстрелил вопросом Сорокин, он уже все понял: этот одноухий не сам по себе, за ним есть кто-то весьма информированный и мощный.

Но одноухий не ответил. Он встал, собрал со стола фотографии и двинулся к выходу.

– Эй, в чем дело? – остановил его Сорокин.

– Я не работаю с любопытными. Пока!