Китайский секрет

Проволочки заключены в огнеупорную трубку и просунуты внутрь печи. А гальванометр может находиться где угодно, хоть в кабинете инженера, в другом этаже. Его стрелка верно и точно отметит температуру в печи. Не нужно заглядывать в окошечко горна, не нужно даже подходить к печи — достаточно посмотреть на стрелку гальванометра.

Но знать, какая температура в печи, — это еще не все. Гунгер тоже по-своему следил за температурой, а у него посуда выходила то желтая, пузырчатая, то закопченная, словно посыпанная углем.

И у нас выйдет такая, если мы не знаем главного секрета обжига.

А секрет этот — в горении топлива.

Дрова, сгорая, превращаются в уголь. Если в топке много воздуха, — уголь сгорает начисто, без дыма и копоти. Если воздуха недостает, — частички угля не сгорают, они вылетают в трубу вместе с нагретым воздухом. Из трубы валит черный, густой дым.

Если мы пустим много воздуха в топку фарфоровой печи, у нас будет окислительное пламя, то есть горение произойдет при излишке кислорода.

При окислительном пламени все топливо расходуется без остатка, зато от излишка воздуха может пожелтеть и вспузыриться фарфор.

Если мы закроем доступ воздуха в топку, горн наполнится дымом, несгоревшие частицы угля понесутся в трубу. Такое пламя называется восстановительным.

При этом пламени расходуется много лишнего топлива, а посуда может выйти из огня закопченная, словно посыпанная угольной пылью.

Как же быть? Нужно давать в топку ровно столько воздуха, сколько требуется для горения, не больше и не меньше — без излишка и без недостатка. Такой огонь называется нейтральным.

Обжиг ведут так: сначала дают окислительный огонь, пока температура не поднимется до 800°. Потом переходят на восстановительный огонь. Когда температура поднимется до 1200°, начинают регулировать подачу воздуха, чтобы огонь стал нейтральным.

В прежнее время обжигальщик выскочит бывало на двор, поглядит на дым из трубы, какой он — черный или желтоватый, струится он или поднимается клубами, — и бежит обратно к топке.

— Митька, открывай заслонку! — кричит он под ручному.

У печи — жара невыносимая. Обжигальщик и сапоги скинул и ворот расстегнул. Выскочит на мороз — так даже дыхание сопрется. А с мороза — опять в жару.

Вредное это было дело, и работа неважная — на-глазок.

Теперь за огнем в горне следит удивительный умница — аппарат «Дуплекс-Моно».

Небольшой черный ящик висит на стенке. Раскройте этот ящик, — в нем стеклянные трубочки, резервуары с жидкостью — целая лаборатория. «Дуплекс-Моно» высасывает из горна раскаленный воздух, охлаждает его и анализирует его состав, как самый лучший химик. Он не только анализирует, он записывает тут же на бумагу, какое количество углекислоты содержится в эту минуту в горновом огне.

Взглянет на эту запись сотрудник, ведущий обжиг, и сразу увидит: сгорает ли топливо целиком, не надо ли подбавить воздуха в топку? Он скажет по микрофону свое распоряжение истопнику, а тому горя мало, — подбросил дрова в топку, прикрыл или приотворил заслонку, и жди следующего распоряжения.

Сотрудник, ведущий обжиг, сидит в кабинете. Его окружают верные помощники — пирометр, «Дуплекс-Моно», часы, микрофон. Его дело — следить за аппаратами и внимательно слушать, что они ему говорят. Они доносят ему обо всем, что творится в печи. Ни дым, ни огонь теперь не испортят фарфор.

После обжига печь остывает два-три дня. Потом дверь размуровывается, из печи выносят капсели, открывают их и вынимают фарфор.

Тогда посуда поступает в живописную мастерскую. Фарфоровые, или «огненные», краски, как их называл Виноградов, делаются из окислов металлов. Окислы железа дают желтые и красные краски, медь дает зеленые, кобальт — синие, марганец — фиолетовые.

Все другие краски — не металлические — не выдерживают огня при обжиге. Они выгорают.

Фарфоровые краски мелко растирают, подбавляют к ним стекловидный, легкоплавкий порошок — флюс, разводят их на скипидаре и кисточкой наносят на фарфор. При живописном обжиге в 800° флюс расплавляется и, проникая в краску, прикрепляет ее к поверхности фарфора так, что краска блестит и уже никогда не отмоется.

Это — надглазурная, или муфельная, живопись. Но можно расписывать фарфор иначе, до того как его покрыли глазурью и обожгли в горне.

На необожженную посуду краска наносится пульверизатором-распылителем, а не кисточкой. Д’Антреколль видел, как китайцы-живописцы «обдували» свои вазы краской, дуя в трубочку с чашкой на конце. В чашке и была краска, растертая в порошок. Теперь краску распыляют при помощи сжатого воздуха, проведенного по трубам в мастерскую.

Покрыв фарфоровую вещицу краской, ее глазуруют и обжигают в горне.

Подглазурные краски выдерживают еще больший огонь — 1200–1400°. Таких красок немного. Некоторые из них делаются из ценных металлов: розовая — из золота, черная — из иридия. Подглазурная живопись дороже муфельной.

Сегодняшние чудеса

В заводском музее вам покажут вещи, которые бывало приводили в восторг дам-посетительниц. Дамы закатывали глазки, утирали слезы умиления кружевным платочком и нежно всхлипывали:

— О, какая красота!