Китайский секрет

На дворе завода, там, где в годы гражданской войны над кучами обледенелых дров торчал забытый чугунный бюст Елизаветы, — теперь стоит новый трехэтажный корпус. Его высокие стены прорезаны огромными четырехугольниками окон. Старые корпуса завода как будто принизились и покривились от соседства в с новым, стройным зданием.

В новом здании — светло, просторно, тепло. Здесь приготовляют особенно тонкую массу для тоненьких фарфоровых трубочек.

В художественной лаборатории работают художники. Скульпторы лепят новые модели фигурок, живописцы делают новые рисунки для росписи ваз и сервизов. Они придумывают новые формы посуды, удобной, чистой и дешевой — для общественных столовых. Они изобретают новые способы украшения фарфора красками, золотом и лепкой.

Когда изобретение проверено в лаборатории, его передают на производство. Но и в цехах работники лабораторий не спуская глаз следят за выработкой изделий.

Все должно быть проверено, сосчитано, проконтролировано в новом, социалистическом производстве.

Старой, расхлябанной работе «на-глазок», да «на-авось», да «спустя рукава» пришел конец.

Китайский секрет перестал быть секретом.

Кусочки драгоценного «яо» работают нам на пользу. В каждом выключателе, который вы рассеянно поворачиваете, зажигая свет в своей комнате, есть фарфоровая пластинка. Наливая чай в звонкую чашку и глядя на борозды, которые проводит трактор по колхозному полю, и прислушиваясь к гудению телеграфных столбов, обвешанных изоляторами, как стебель колокольчика цветами, вспоминайте о том долгом пути, который прошел фарфор, прежде чем стать нашим помощником в строительстве нашей страны.

Об этой книге

Многие читатели спрашивают: что в этой книге правда, а что выдумано автором?

Жили ли на самом деле Бётгер и д’Антреколль? Существовал ли город Кин-те-чен и почему его нет на географической карте?

Если Виноградов жил на самом деле, то почему фарфоровый завод зовется Ломоносовским, а не Виноградовским?

Откуда автор узнал все, о чем говорится в книге?

Один мальчик написал мне: «Если книга будет опять печататься, пусть автор расскажет в предисловии, как он ее писал и что было для этого ему нужно».

Все, о чем рассказано в этой книге, было на самом деле. О жизни китайцев в XVIII веке я узнала из трудов английских и французских ученых. Я читала письма д’Антреколля к отцу Орри, в которых он описал Кин-те-чен и фарфоровые фабрики. Но хитрый монах не рассказал своему начальнику, как ему удалось выведать подробности о выделке фарфора, проникнуть к печам и подсмотреть обжиг. Мне пришлось рассказывать за него.

Кин-те-чен существовал почти девятьсот лет. Он находился в восточном Китае, в провинции Цзяньси, на берегу реки Чанг, впадающей в озеро По-ян-ху с северо-востока. Лет семьдесят назад в том краю вспыхнуло восстание. Войска, усмирявшие мятеж, превратили город Кин-те-чен в груду развалин. Потому-то этого города нет на карте.

Главные события в жизни Бётгера рассказаны мной так, как они были на самом деле. Биографию Бёгтера я прочла в книгах немецких историков фарфора. Но о смерти Бётгера историки говорят по-разному. Одни думают, что он умер в тюрьме, приговорённый к виселице, другие уверяют, что он скончался дома, на своей постели, осыпанный благодеяниями доброго и терпеливого короля Августа. Я больше верю первым историкам.

В главе о Виноградове — почти всё правда. Конечно, я не ручаюсь, что Митя Виноградов дрался в Марбурге со студентом по имени Отто. Может быть, он колотил Карла или Фрица. Но письма Вольфа, Гунгера, Виноградова, приказы Черкасова, сведения о выделке порцелина и жизни рабочих — подлинные документы. Они хранятся в архивах. Автор изучил эти документы.

«Крыс», портивших первую советскую посуду, я видела сама, и слова т. Луначарского о новом фарфоре сама слышала, потому что тогда я работала на заводе.

Я расписывала чашки и фарфоровые фигурки в живописной мастерской, заглядывала и в другие цеха завода.

Завод назван Ломоносовским вот почему. Когда Академия наук праздновала свое двухсотлетие, фарфоровцы поднесли ей большое блюдо своей работы и просили, чтобы заводу было дано новое название в честь юбилея Академии наук. Тогда было решено назвать завод именем Ломоносова в честь первого русского академика, вышедшего из народа.

Как видите, для того чтобы написать эту книгу, нужно было прочесть уйму книг на четырех языках — о монахах, о рыцарях, об алхимиках, о китайцах и о русских царицах; нужно было порасспросить многих людей, нужно было автору самому многое видеть, и поработать на фарфоровом заводе, и побродить по Шлиссельбургскому тракту, отыскивая следы старины и думая о прошлых временах.

Следы старины нелегко найти. Их почти нет. На том месте, где Виноградов переплывал Неву в лодочке, выстроен теперь большой красивый мост. В тени прибрежных ракит уже не прячется дряхлая фарфоровская церквушка. Там раскинулся пышный зеленый сад. Вдоль берега, где прежде, кряхтя и посапывая, ползал паровичок, теперь шустро бегают трамваи.