Китан 4: Архипелаг забытых островов

Поклонившись публике, министрель выразил всем глубокую признательность за посещение его выступления, после чего, присев на вставленный для него табурет и достал… гитару. Самую настоящую, семиструнную гитару. Я даже в осадок немного выпал, увидев инструмент. На гитаре играть я умел. В детстве закончил музыкальную школу по классу Гитара. Да и после, уже в подростковом возрасте, до и после армии, часто практиковался как сам, так и в компании друзей. Частенько, выбираясь с компанией в лес, у костра звучала именно моя гитара. Да и голос у меня не подкачал. Во всяком случае, друзья не жаловались.

Министрель, наконец, настроил инструмент и взял первый аккорд. Публика замерла в священном трепете, готовясь припасть к великому искусству музыки. Наконец, песня полилась и… я опрокинул в себя целый бокал вина. Нет, все было не так ужасно. Играть министрель умел, да и голос у него был поставлен неплохо, но вот сами песни…

- … она его любила, ла-ла-ла-ла-ла… он ее неволил, ола-ла-ла-ла… она к нему тянулась, та-ла-ла-ла-ла… он ее зарезал, ша-ла-ла-ла-ла…

Вот уже и вторая бутылка показала свое дно, а министрель все не останавливался, выдавая один перл за другим.

- … В замке он был, крестьянок пердолил, да жил не тужил… - Надрывался певец.

Еёёёёмоё!! Выступление длилось всего час, который показался мне целой вечностью. Хорошо, хоть третью бутылку я додумался закусывать, иначе лежал бы уже под столом. А ведь, судя по всему, публике это «выступление» пришлось по душе. Многие дамы протирали платочками глазки, последняя песня была о неразделенной любви прекрасного рыцаря к злобной и коварной принцессе. Он совершал ради нее подвиги, но она избрала не бедного героя, а богатого и пузатого старика-короля. Ничего печальнее я в жизни не слышал. Хорошо хоть в песне у принцессы есть извилины в мозгу.

- Ттт…так прекрасно. – Протирала глазки от слез Мирита. – Будь я той принцессой, я бы обязательно вышла бы за прекрасного рыцаря, а не за мерзкого старикашку короля. Перед настоящей любовью открываются все двери.

Девушка бросила на меня недвусмысленный взгляд, мол, если ты захочешь, я стану твоей навеки.

- Да не беспокойся. Песня ведь оканчивается на том, что она замуж выскочила. Значит, мозги у нее есть. Как теперь власть и королевство, а тот рыцарь, думаю, стал ее любовником. Серьезно. Титул и деньги у нее теперь есть, король старенький совсем. А в постели молодую нимфу кто-то должен ублажать.

- Ой, такие вы пошлые вещи говорите, господин. – Смутилась девушка. – Я уверена, она не такая.

- Может быть. – Протянул я, следя за министрелем.

Тот уже складывал свою гитару, собирал бросаемые ему на сцену монеты и готовился уходить со сцены. Выступление окончено. Чёрт возьми, не будь градус алкоголя в крови запредельно высоким, я бы никогда не сделал того, что собирался сейчас. Встав со своего места, я нетвердой походкой двинулся к сцене. Охрана сперва хотела стать у меня на пути, но заметив нашивку мага на плече, благоразумно осталась в стороне.

- Одолжите инструмент, почтенный. – Влез на сцену я.

- Эмм, господин маг, это весьма ценный инструмент, сделанный собственноручно самим Музепо ди-Карью. Вы ведь понимаете, я не могу дать такую святыню в чужие рук…

- Даю десять золотых.

- Нет, я не…

- Двадцать.

Не слушая больше его возражений, я выхватил гитару, кинув ему кошелек с оставшимися там двадцатью пятью монетами. Пошатнувшись, я едва не опрокинулся со сцены, пришлось даже использовать заклинание, очищая из крови часть алкоголя. Присев на табурет, я быстро пробежал пальцами по струнам, убедившись, что инструмент настроен. В среде публики царило ошеломленное молчание. На лицах многих сияли скептические улыбки. Маг перебрал с алкоголем и решил показать мастеру, как нужно правильно играть. Люди приготовились освистывать да гнать со сцены перепившего мага. Значит любите песни про несчастную любовь? У меня есть для вас. Я перебрал струны.

- Сто сарацинов я убил во славу ей. Прекрасной даме посвятил я сто смертей. Но наш король, лукавый сир, затеял рыцарский турнир. Я ненавижу всех известных королей. «Слова из песни В.Высоцкого».

Публика замерла. Песня в этом мире, конечно, была на грани фола, но меня уже было не остановить.

- … ведь он – король, а я – вассал. И рано видимо плевать на королей.

Закончив песню, я с удовольствием отметил, люди вскакивали со своих мест, крича и размахивая руками. В зале раздавались аплодисменты вперемешку с возмущенными криками. Люди были в ярости от поступка наглого короля. Дабы перекрыть гвалт, я вновь ударил по струнам.

- Жил я славно в первой трети. Двадцать лет на белом свете – по влечению. «Слова из песни В.Высоцкого - Две Судьбы»