Китовая эра

— Что у вас случилось? — с любопытством подплыла к братьям Ойлэ. У неё, как и у Аен, был красивый, тонкий и высокий голос, а ещё она чуть-чуть картавила, насколько это вообще возможно у китов.

— Он назвал меня моллюском! — первым пожаловался Уон.

Ойлэ заливисто засмеялась, на что Уон сначала растерялся, а потом снова запыхтел, как вулкан.

— Если ты моллюск, тогда Уол — трамвай!

Тут уже пришла очередь Уола пыхтеть, как вулкан, и тем самым веселить Уола и Ойлэ.

— Не ругайтесь, друзья, — весело сказала Ойлэ, отсмеявшись. — Никакой ты не моллюск, Уон, а ты, Уол, вовсе не трамвай.

— Тогда кто же мы?

Ойлэ на мгновение задумалась, а затем сказала:

— Вы два замечательных синих кита, которые совсем скоро в числе первых отправятся на сушу. А ещё вы замечательные друзья, — и Ойлэ очаровательно улыбнулась, хлопая пушистыми белыми ресницами. Братья коротко переглянулись.

— Думаю, я остановлюсь на моллюске, — деловито сказал Уон, задумчиво почесав подбородок.

— Да, версия с трамваем мне тоже нравится больше, — кивнул Уол и улыбнулся, увидев помрачневшее лицо Ойлэ.

— Ой, да ну вас, — сказала Ойлэ и обиженно надулась. — Шутники.

— Да, именно поэтому мы не любим всякие этакие мудрые высказывания и торжественные речи, — заметил Уон. — Ну, я, во всяком случае. Уол иногда любит побыть учителем-реалистом, советчиком или философом, — Ойлэ хотела было что-то сказать, но Уон опередил её: — Сразу предупрежу: и то, и другое, и третье получается у него откровенно плохо. Паршиво, я бы даже сказал.

— Да? — искренне улыбнулась Ойлэ, как будто Уон только что сказал диаметрально противоположное. — А что тогда он умеет делать хорошо? — спросила Ойлэ и посмотрела на Уола. Тот сделал вид, что его очень заинтересовали его синие ногти.

— Ну… — задумчиво почесал подбородок Уон. — Ничего, если так уж подумать.

— Что ж, прямо совсем?

— Э… — ещё раз протянул Уон. — Иногда он умеет здорово нудить и будить в четыре утра, но я бы отнёс это к отрицательным чертам.

— Ну же, Уон, вспоминай, — всё-таки подключился к беседе с хитрой усмешкой Уол. — А как же узнавать новости про грозу?

— Да, пожалуй, есть такое, — согласился Уон.

— …А ещё пускать ртом пузыри…

— И то правда, — скрепя сердце признал Уон.

— А как же провожать взглядом пузатые трамваи за окном?

— Но-но-но! — тут же воскликнул Уон. — Это наша общая черта! Я, вообще-то, тоже мастерски умею это делать.

— Ладно, — засмеялся Уол. — Так и быть: согласен на ничью.

— Что значит «на ничью»? — тут же возмутился Уон. — Я, на минуточку…

— Ребята! — воскликнула Ойлэ. — Нам пора.

— Ну что, — тихо спросил Аун собравшихся вокруг него друзей. — Готовы?

Все переглянулись между собой.

— Готовы.

Команда, не сговариваясь, встала в круг. Все вытянули вперёд по плавнику и положили друг на друга свои бело-сине-чёрные ладони.

— Раз… Два… Три! — и плавники взмыли вверх. — «Да прибудет с нами сила и мудрость всех китов мира»!

— В добрый путь, — тихо, но всё же с гордостью сказал Аун и, развернувшись, первым ступил на борт «Суши». За ним потянулась команда.

— В добрый путь… — гордо повторил себе под нос старый кашалот, стоявший за их спинами. Тот самый, который две недели назад одобрил экспедицию.

Глава 4. На лавандовых полях

Все, как один, прилипли к большим выпуклым окнам «Суши» и во все глаза смотрели на диковинные и доселе не виданные пейзажи — даже Алу, который вёл корабль, больше смотрел на бесконечные тёмно-зелёные холмы по обе стороны реки, чем на дорогу, и только Аун, сложившись практически вдвое, угрюмо разглядывал карту и лишь изредка посматривал за борт.

— Какая красота… — вздохнула Ална, прислонившись головой к окну. За ним в нескончаемом своём разнообразии плыли выцветшие охристые луга.

— Это ещё что, — кивнула ей Ойлэ, потянувшись. — Там, дальше, будут… А, впрочем, сами увидите.

Аун удивлённо обернулся на неё.

— Откуда ты знаешь?

— Я в детстве жила тут неподалёку и часто заплывала сюда… Дальше водопада, конечно, заходить не получалось.

— И мы слышим об этом от тебя только сейчас? — возмутился Уон, отлипнув от окна. — А что ещё ты знаешь, если не секрет?

— Ну… — смутилась Ойлэ и даже, кажется, немного порозовела. — На этом всё, собственно. Ещё там раньше был маленький заброшенный обезьяний домик — уж не знаю, как сейчас.

— И ты столько лет молчала?! — воскликнула, не сдержавшись, Ална. Ойлэ растерянно захлопала глазами и отвернулась к окну.

— Тогда я не знала, что это обезьяний домик. Он был такой маленький и стоял у самой реки, так что я всегда думала, что это просто какая-то необычная скала. Я ведь тоже была тогда совсем маленькой.

— А потом?

— Потом мы переехали, и я, конечно, забыла про неё, а поняла, что это была не просто скала, уже гораздо позже.

— Но почему ты не сказала нам? — допытывалась Ална. Ойлэ хмыкнула и слегка пожала плечами.

— Хотела сделать сюрприз. Я подумала, что будет очень здорово, если мы в самом начале похода что-нибудь найдём. И если, конечно, от того домика что-то осталось.

— Мда, — мрачно заключил Аун. — Если от него ещё что-то осталось…