Китовая эра

– Что у вас случилось? – с любопытством подплыла к братьям Ойлэ. У неё, как и у Аен, был красивый, тонкий и высокий голос, а ещё она чуть-чуть картавила, насколько это вообще возможно у китов.

– Он назвал меня моллюском! – первым пожаловался Уон.

Ойлэ заливисто засмеялась, на что Уон сначала растерялся, а потом снова запыхтел, как вулкан.

– Если ты моллюск, тогда Уол – трамвай!

Тут уже пришла очередь Уола пыхтеть, как вулкан, и тем самым веселить Уола и Ойлэ.

– Не ругайтесь, друзья, – весело сказала Ойлэ, отсмеявшись. – Никакой ты не моллюск, Уон, а ты, Уол, вовсе не трамвай.

– Тогда кто же мы?

Ойлэ на мгновение задумалась, а затем сказала:

– Вы два замечательных синих кита, которые совсем скоро в числе первых отправятся на сушу. А ещё вы замечательные друзья, – и Ойлэ очаровательно улыбнулась, хлопая пушистыми белыми ресницами. Братья коротко переглянулись.

– Думаю, я остановлюсь на моллюске, – деловито сказал Уон, задумчиво почесав подбородок.

– Да, версия с трамваем мне тоже нравится больше, – кивнул Уол и улыбнулся, увидев помрачневшее лицо Ойлэ.

– Ой, да ну вас, – сказала Ойлэ и обиженно надулась. – Шутники.

– Да, именно поэтому мы не любим всякие этакие мудрые высказывания и торжественные речи, – заметил Уон. – Ну, я, во всяком случае. Уол иногда любит побыть учителем-реалистом, советчиком или философом, – Ойлэ хотела было что-то сказать, но Уон опередил её: – Сразу предупрежу: и то, и другое, и третье получается у него откровенно плохо. Паршиво, я бы даже сказал.

– Да? – искренне улыбнулась Ойлэ, как будто Уон только что сказал диаметрально противоположное. – А что тогда он умеет делать хорошо? – спросила Ойлэ и посмотрела на Уола. Тот сделал вид, что его очень заинтересовали его синие ногти.

– Ну… – задумчиво почесал подбородок Уон. – Ничего, если так уж подумать.

– Что ж, прямо совсем?

– Э… – ещё раз протянул Уон. – Иногда он умеет здорово нудить и будить в четыре утра, но я бы отнёс это к отрицательным чертам.

– Ну же, Уон, вспоминай, – всё-таки подключился к беседе с хитрой усмешкой Уол. – А как же узнавать новости про грозу?

– Да, пожалуй, есть такое, – согласился Уон.

– …А ещё пускать ртом пузыри…

– И то правда, – скрепя сердце признал Уон.

– А как же провожать взглядом пузатые трамваи за окном?

– Но-но-но! – тут же воскликнул Уон. – Это наша общая черта! Я, вообще-то, тоже мастерски умею это делать.

– Ладно, – засмеялся Уол. – Так и быть: согласен на ничью.

– Что значит «на ничью»? – тут же возмутился Уон. – Я, на минуточку…

– Ребята! – воскликнула Ойлэ. – Нам пора.

– Ну что, – тихо спросил Аун собравшихся вокруг него друзей. – Готовы?

Все переглянулись между собой.

– Готовы.

Команда, не сговариваясь, встала в круг. Все вытянули вперёд по плавнику и положили друг на друга свои бело-сине-чёрные ладони.

– Раз… Два… Три! – и плавники взмыли вверх. – «Да прибудет с нами сила и мудрость всех китов мира»!

– В добрый путь, – тихо, но всё же с гордостью сказал Аун и, развернувшись, первым ступил на борт «Суши». За ним потянулась команда.

– В добрый путь… – гордо повторил себе под нос старый кашалот, стоявший за их спинами. Тот самый, который две недели назад одобрил экспедицию.

Глава 4. На лавандовых полях

Все, как один, прилипли к большим выпуклым окнам «Суши» и во все глаза смотрели на диковинные и доселе не виданные пейзажи – даже Алу, который вёл корабль, больше смотрел на бесконечные тёмно-зелёные холмы по обе стороны реки, чем на дорогу, и только Аун, сложившись практически вдвое, угрюмо разглядывал карту и лишь изредка посматривал за борт.

– Какая красота… – вздохнула Ална, прислонившись головой к окну. За ним в нескончаемом своём разнообразии плыли выцветшие охристые луга.

– Это ещё что, – кивнула ей Ойлэ, потянувшись. – Там, дальше, будут… А, впрочем, сами увидите.

Аун удивлённо обернулся на неё.

– Откуда ты знаешь?

– Я в детстве жила тут неподалёку и часто заплывала сюда… Дальше водопада, конечно, заходить не получалось.

– И мы слышим об этом от тебя только сейчас? – возмутился Уон, отлипнув от окна. – А что ещё ты знаешь, если не секрет?

– Ну… – смутилась Ойлэ и даже, кажется, немного порозовела. – На этом всё, собственно. Ещё там раньше был маленький заброшенный обезьяний домик – уж не знаю, как сейчас.

– И ты столько лет молчала?! – воскликнула, не сдержавшись, Ална. Ойлэ растерянно захлопала глазами и отвернулась к окну.

– Тогда я не знала, что это обезьяний домик. Он был такой маленький и стоял у самой реки, так что я всегда думала, что это просто какая-то необычная скала. Я ведь тоже была тогда совсем маленькой.

– А потом?

– Потом мы переехали, и я, конечно, забыла про неё, а поняла, что это была не просто скала, уже гораздо позже.

– Но почему ты не сказала нам? – допытывалась Ална. Ойлэ хмыкнула и слегка пожала плечами.

– Хотела сделать сюрприз. Я подумала, что будет очень здорово, если мы в самом начале похода что-нибудь найдём. И если, конечно, от того домика что-то осталось.

– Мда, – мрачно заключил Аун. – Если от него ещё что-то осталось…