Кицунэ. Луч во Тьме (СИ)

М-да. Не густо. Но и это прибавляло энтузиазма. Ведь как так? Любое задание выполнимо, просто кто-то неправильно его делал!

И на такой веселой ноте я покинула форум, наткнувшись взглядом на Юру, который внимательно смотрел по сторонам.

— Слышишь? — почти шепотом поинтересовался.

Вправду. По округе разносилась тоскливая одинокая мелодия скрипки, заставляющая содрогаться душу, а по коже проноситься тысячи мурашек. Завораживающее исполнение, вызывающее слезы…

Я никогда такого не слышала. Сколько часов провела в маминой музыкальной школе на занятиях, репетициях, играя роль слушателя, но никогда ничто так не трогало, как эта мелодия, наполненная сожалениями об утраченном.

Игроки останавливались и оборачивались, ища источник прекрасного звучания, не в силах больше сдвинуться.

— Нам надо идти, — вытряхнул из завораживающего кокона грубый и рычащий голос Юры, который и сам удивился, услышав себя. Дикий контраст, приводивший в чувства.

Я кивнула и хлопнула себя по щекам.

Надо сосредоточиться.

Мелодия разливалась отовсюду, словно сам воздух состоял из нее.

— Сначала определим источник, — я постаралась прислушаться, даже сосредоточилась, но звучание сбивало с толку.

Необыкновенное…

— Туда! — резко вскрикнул ворген и поспешил в указанную сторону, где располагались склепы.

Вот они, чувства охотника. Сосредоточенность жреца с ними не сравнится. Как и расовая особенность кицунэ с улучшенным слухом — слышать слышала, а определить не могла.

Высокие склепы выглядели как одноэтажные загородные дома — пейзаж бы поярче, и можно жить в таком. Словно маленький городок людей, любящих вычурность, гротеск и готику. Но осмотреть красоты толком не успевала, Юра несся вперед, уловив точку, откуда шла мелодия, а я словно на привязи следовала по пятам, придерживая платье за юбку, чтобы не увязало в грязи.

— Здесь, — резко замер у скромного склепа Юра.

Никаких обозначений или табличек, даже имени того, кто здесь покоился, не указано. Каменная дверь, которую, чтобы сдвинуть, следовало приложить немало усилий, с гладкой поверхностью. Стены склепа покрыты мхом и трещинами.

Ворген уверенно навалился на дверь, пытаясь ее отодвинуть, чтобы пройти внутрь, и у него на удивление легко получилось.

— Что там? — любопытно сунула нос, осматривая полумрак и радуясь, что у всех «оборотней» имелась особенность со «звериным чутьем», то есть улучшенным зрением, слухом и нюхом. Ну, и наличие «ночного зрения», которое позволяло хорошо ориентироваться в темноте.

— Зайди и узнаешь, — раздался глухой голос Юры откуда-то снизу.

Ага. Лестница, которая вела в небольшое подземелье. И только я на нее ступила, как друг внизу зажег факел, который оказался в самом конце в кольце. То есть спускайтесь, как хотите, хоть носом вперед, а факел найдете потом.

— Призрак! — я радостно выкрикнула, когда за поворотом застала шикарную картину.

Буквально, как только спустишься, следовало повернуть направо, где находилась единственная комната с постаментом в центре. На нем стояла простенькая ваза, вероятно с прахом, а рядом со скрипкой в руках завис призрак музыканта с маской на лице, скрывающей верхнюю половину лица, и в костюме. Заметив нас, он опустил инструмент и вежливо кивнул, после чего вернулся к игре, но уже звучала более легкая мелодия, действующая как энергетик.

Вероятно, при жизни человек был известным бардом, ведь даже после смерти его искусство действовало безотказно. Он виртуозно играл, стараясь удивить нас и зачаровать прекрасными мелодиями, словно на своем последнем выступлении. Музыкант старался показать все краски эмоций, который умел переносить в мелодии. Он делился всем миром с нами.

Я встречала множество бардов, но подобного в Поднебесной ни разу не слышала…

— Тут строчка.

Пока я восхищенно слушала призрака, Юра между делом обыскивал сырой склеп. Парень стоял с обратной стороны постамента и во что-то всматривался.

— Точнее, это по твоей части, — парень поднял взгляд на меня и отодвинулся, пропуская и подсвечивая факелом.

Ух ты! Нотный лист! Будь здесь бард…

— Что это? — поинтересовался друг.

— Не знаю. Как видишь — ноты. Возможно, работа этого призрака, да и то здесь конец, вот снизу подпись «К.», — я указала на буковку в правом углу.

— И это тебе ни о чем не говорит? — нахмурился Табур.

— А должно? Я ведь не музыкант, играла поскольку постольку, больше мама заставляла, ведь владелица школы, и как так, что дочь без музыкального образования. Ты ж сам знаешь.

Парень пожал плечами и сделал шаг назад. По залу пронесся резкий звук стекла, разрушая идиллию мелодии и врываясь громким треском. Ворген проворно обернулся и подсветил факелом. Затемненная стеклянная бутылка.

Мы переглянулись.

— Слушай, а это инициал? — сощурился Юра и присел на корточки, чтобы осмотреть находку из темного стекла с длинным горлышком. Явно из-под вина.

— «К.» может означать что угодно, даже имя нашего призрака. У нас же и таблички на надгробии нет, — помотала головой.