Китти и Полуночный час (ЛП)

— Ранее на шоу мы обсудили малоизвестный отчёт, опубликованный отделением ЦИЗ, правительственное исследование в виде эмпирической экспертизы сверхъестественных существ, таких как оборотни и вампиры. Я хотела бы спросить вас, если могу: если американское правительство почти готово объявить ликантропию и вампиризм болезнью — под этим я имею в виду идентифицируемое физиологическое состояние — как это соотносится с позицией, занятой многими религиозными доктринами, что эти состояния — метки греха?

— Ну, мисс Норвиль, как и вы, я ознакомился с тем отчётом. И вместо того, чтобы противоречить моей позиции по этим… состояниям, как вы их называете, я полагаю, он поддерживает меня.

— Как?

— Я уже говорил, что хочу обратиться к людям, страдающим от этих ужасных недугов — мы как общество должны обратиться к любому страдающему от болезни. Мы должны помочь им найти свой путь к истинному пути света.

И что вампиры подумают о том, чтобы их повели к пути света?

— Как вы это сделаете, сенатор? — спросила я немного более дипломатично.

Сенатор оживился, готовясь произнести целую речь, словно ждал этого момента, этого самого вопроса.

— Множество болезней, таких как ликантропия и вампиризм в частности очень заразны. Фольклор учил нас этому многие века, и теперь это подтверждает современная наука.

— Я поспорила бы со словом «очень», но продолжайте.

— Как и с любой заразной болезнью, первый шаг — изолировать жертв. Предотвратить распространение болезни. Предприняв решительные действия, я верю, что мы могли бы избавиться от их недугов навсегда, всего через несколько лет.

В животе поселилось смутное топкое ощущение.

— Значит вы... и пожалуйста, поправьте меня, если я вас неправильно поняла... вы предлагаете собрать всех оборотней по возможности и загнать их, во что? Больницы, поселения… — Осмелюсь ли я это сказать? Конечно. — … Гетто?

Дюк полностью пропустил удар.

— Думаю, больницы в этом случае будут самым подходящим вариантом. Я уверен, что вооружившись временем и ресурсами, наука найдёт способ уничтожить метку зверя, что лежит на этих загубленных душах.

Если бы всё не было настолько грустно, я бы рассмеялась. Проблема в том, что я общалась с подобными людьми довольно часто, чтобы знать – таких никогда не переубедишь.

— Ясно. Думаю, я и моя загубленная душа нуждается в питье. Это должно означать, что у нас почти закончилось время. Ещё раз, сенатор Дюк, огромное спасибо за то, что пришли на шоу.

— Спасибо, что пригласили. И я хочу, чтобы вы знали, что я молюсь за вас. Вы можете быть спасены.

— Спасибо. Я ценю это. — Ещё одна беда с такими людьми в том, что они совершенно неспособны распознать сарказм. — Да, думаю, теперь у меня осталось много пищи для размышления. И так как все слушатели прекрасно знают, как я рассматриваю проблему, и что я никогда не стесняюсь выражать своё мнение: думаю, мы должны обратиться к урокам истории, когда мы касаемся вопросов, как правительство должно решать подобные проблемы. Я из тех, кто не хочет, чтобы люди в чёрных повязках пришли по мою душу посреди ночи.

Это моё шоу. Последнее слово я всегда оставляю за собой.

— Спасибо, что слушали. С вами была Китти Норвиль, Глас Ночи.

Сигнал на волчий вой. Ещё один в записи.

Я откинулась на спинку стула и вздохнула.

Сенатор Дюк уставился на меня.

— До этого не дойдёт.

Я пожала плечами.

— Тоже самое говорили в Берлине в тридцатых.

— Я думал, такие как вы хотят помощи.

— Проблема в том, что у слова «помощь» слишком много значений. Все думают, что именно у него правильный ответ. И я серьёзно, хотя… я ценю, что вы пришли на шоу, сенатор. — Я встала и протянула руку для рукопожатия. Дюк нахмурил брови. — Я не могу причинить вам вред одним рукопожатием. Честно.

Решительно кивнув телохранителям, он повернулся ко мне плечом и ушёл.

Я выдохнула. Это было грубо. Но никогда не позволю сказать, что моё шоу односторонне.

Я прошла в аппаратную, где инженер вручил мне телефон.

— Привет, Мэтт.

— Привет, Китти. Звук хороший.

Мэтт всё ещё работал над шоу удалённо, натаскивая местных парней как всем управлять: проверять, что номер телефона передан и все такое.

— Круто. Спасибо. Ты лучший.

— Поверю только, когда Оззи даст повышение. Эй, говоря о дьяволе. Поговорим позже, Китти.

В трубке раздались помехи, пока телефон передавался Оззи.

— Отличное шоу, Китти. Просто отличное. Уверяю, с этого мужлана семь потов сошло.

— Ты все мои выпуски называешь отличными, Оззи.

— Они такие и есть. Я твой самый большой поклонник. Ты на следующей неделе ещё в Альбукерке или уезжаешь?

— Уеду, наверное. Я не решила. Сообщу позже.

— Мне жаль, что ты не можешь рассказать, почему ты в бегах.

— Ты не захочешь знать. Поверь мне.

— Просто помни, что если тебе что-нибудь понадобится, что угодно, просто позвони мне.

— Спасибо, Оззи. Дай Мэтту повышение.

Он заворчал, и я рассмеялась.

Кто сказал, что в стае должны быть только оборотни?