Киты и люди

Корабль двигался вдоль береговой линии большого острова сказочной красоты.

– Что это за земля? – спросил капитан Александр.

– Мы идём вдоль берега острова Великих воинов, – ответил Штурман, посмотрев на карту. – Он называется так по имени племени, живущего в самой красивой его долине. Об этих индейцах идет дурная слава. Они постоянно нападают на моряков, высадившихся на берег, и на своих соседей. Не только европейские и американские путешественники, но и туземцы соседних долин и островов считают это племя очень жестоким и кровожадным.

– Давайте зайдём в бухту долины Великих воинов, я хотел бы познакомиться с ними.

– Это опасная затея, Александр, – угрюмо сказал Боцман и задумчиво покрутил ус, – спроси хотя бы у Абордажа.

Абордаж – немолодой уже матрос, крепко сбитый и суровый, служил раньше на военных судах, и ему не раз приходилось сходиться в рукопашном бою с экипажами неприятельских кораблей и с пиратами, когда корабль противника брали на абордаж.

– Что это такое – «брать на абордаж»?

– «Брать на абордаж» значит взять в плен корабль противника.

– Как это можно взять в плен корабль?

– Во время морского сражения военный корабль сближается с противником. Его экипаж верёвками со специальными абордажными крючьями подтягивает судно противника вплотную к своему борту, с боем переходит на борт противника, захватывает его корабль, а команду неприятеля берёт в плен.

– Ух ты!

Так вот, я рассказывал о немолодом матросе, который попал на «Быстрые паруса» из военно-морского флота. Никто уже не помнил, как раньше звали этого матроса. За отвагу и искусство владения абордажным палашом, а также за опыт многих морских сражений этого славного рубаку прозвали Абордажем, и прозвище это прочно прилипло к нему. Несмотря на внешнюю суровость и множество шрамов на лице, которые вполне могли бы испугать впервые встретившего его человека, Абордаж в мирной жизни был очень добрым и совершенно безобидным. Капитан Александр любил его и ласково называл Борей.

– Ну, скажи, Боря, что ты думаешь об этих Великих воинах?

– Мне доводилось встречать людей этого племени. Они нанимались матросами на суда, проходящие мимо острова. Хотели посмотреть мир. Это высокие, могучие и отважные люди. В бою они – просто звери, неплохо владеют копьём и дубиной, хотя против сабли и моего проверенного друга, – и он нежно погладил свой палаш, – они вряд ли могли бы устоять. Выглядят они необычно и устрашающе. Может быть, тебе доведётся встретиться с ними, Александр. И ты сам все увидишь. А я плохой рассказчик. Короче – я не советую тебе высаживаться на эту опасную землю, – со вздохом закончил Абордаж. Такой длинной речи раньше никто от него ещё не слышал.

Несмотря на вечер и уговоры друзей, капитан Александр решил всё-таки сойти на берег. Единственное, в чем моряки сумели убедить Александра, так это в том, что капитан возьмет с собой небольшой вооружённый отряд.

«Неожиданно тишина мрачного леса была взорвана разноголосыми криками толпы»

– Ну, раз так, – сказал капитан, – помимо оружия, которое нам, надеюсь, не понадобится, возьмите с собой бочки, чтобы заполнить их пресной водой, и подарки для туземцев – табак, которого мало на острове, красивые ткани, табакерки, часы и украшения для женщин. Капитан тщательно отобрал людей в отряд, включив в него, конечно же, Абордажа. Старшим на корабле он оставил Штурмана.

Корабль входил в бухту, где жило племя Великих воинов. Обычно туземцы Южных морей плывут со всех сторон на челноках к посетившему их кораблю. На этот раз и берег, и залив были пусты. Тёмные тучи закрыли горизонт. Птицы не кричали, и над заливом повисла зловещая тишина.

Корабль стал на якорь, спущена шлюпка, и отряд во главе с капитаном Александром высаживается на берег. Не видно ни людей, ни животных, ни лодок, ни жилищ. Всё пусто. Никаких следов пребывания человека. Лишь одинокая узкая тропинка ведёт от берега в чащу леса. Кто её проложил, люди или животные? Отряд направляется по ней вглубь острова. Тропинка петляет, поднимается всё выше и выше, но моряки не обнаруживают никаких признаков жизни. Солнце опускается, в лесу становится почти темно.