Киты и люди

Капитан Александр рассказал о том, что возможно, все центры Пацифиды были когда-то соединены друг с другом глобальной сетью подземных тоннелей. Мы побывали на многих островах Терпеливой тайны и везде находили остатки этих рукотворных проходов. Огромные тоннели, до конца которых никто не смог дойти, были обнаружены исследователями не только здесь – но и в Перу, и в Мексике, в Сибири, на Тибете, на Кольском полуострове. Все вместе они образуют необъятный и таинственный подземный мир Агарта[55]. Когда случались природные катаклизмы – наводнения, похолодание, оледенение, опускание суши, всемирный потоп – туда, в эти подземелья уходили гиганты лемурийцы, атланты, махатмы-арии. Чтобы спастись самим. Чтобы уберечь тайные знания и лучшие достижения человечества. В индуистской традиции Агарту называют Шамбалой. Греки именовали подземный мир Аидом, скандинавы – Свартальвхеймом, иудеи – Шеолом. Предания сообщают нам, что там живут Хранители истории. Там же обитают и Великие Архитекторы истории. В трудные, переломные моменты жизни человечества они дают людям, живущим на поверхности земли, знания, которые позволяют тем не только выжить во время природных катастроф, но и двигаться вперёд, обеспечивают развитие и прогресс. В подземный мир допускают только самых продвинутых людей, прославленных героев и великих пророков. Хранители истории охраняют входы в подземный мир. Мне кажется, что острова Терпеливой тайны – это своеобразный Пуп земли. Здесь должен быть вход в страну Подземных гигантов.

– Да, это так, – подхватил Джеймс. – Не знаю уж, пуп это или не пуп, но об одном из таких входов я слышал. Об этом говорят и индейские предания. Индейцы очень боятся этих входов. Они считают, что там, под землёй, обитают духи гигантов-людоедов. Горе тому, кто попадет в подземелье. Обратного пути из него нет.

– Где же эти входы? – спросил капитан Александр. – Почему ты раньше молчал об этом? Знал и молчал.

– Ну, конечно, в Нан-Матале. Я ведь понятия не имел, что вы ищете. Там же более девяноста островов. Мы не могли осмотреть все острова и каждый туннель.

– Послушай, О’Конноли, – с вызовом сказал Боцман. – Тебе всё шуточки да прибауточки. Мы с тобой на российском корабле, а не в американском цирке. С какой стати мы должны мотаться по всему Тихому океану, хотя давно могли бы увидеть на Пон-Пае всё, что нас интересует?

– А что же ты хотел от паршивого ирландца? Ирландец всегда и во всём виноват. Не туда привел. Не то показал. Ирландец виноват уже тем, что существует на белом свете. Англичане точно знают, что нет на свете людей хуже ирландцев. «Хныкать по-ирландски» для англичанина означает притворяться больным. «Поднять своего ирландца» – гневаться. «Пойти на ирландскую свадьбу» – вылить нечистоты. «Падди» (уменьш. от Patrick) – пренебрежительное прозвище ирландца, используется для обозначения вспышки ярости. «Паддивак» – приступ гнева ирландцев. Полицейскую машину называют «Паддивэгон» – вагон для преступных ирландцев. Ирландцев называют ещё «Мик» или «Мики». «Взять мики» – потешаться над кем-нибудь.

– Ну ладно тебе, Джеймс, Боцман не хотел тебя обидеть. Ты для нас не Мики и не Падди. Ты наш товарищ. Вернемся на Пон-Пай, и ты покажешь нам тайный вход в подземелье древних гигантов.

– Знаешь, Александр, я всю жизнь слышу о том, что ирландцы – люди второго сорта. Что наше главное качество – это кельтская лень. Что мы любим бездельничать весь день или бунтовать. Что драки – наше любимое времяпрепровождение. Что нам присущи воинственное веселье, бешеный фанатизм, любовь к войне и беспорядкам, ненависть к труду, неспособность к накоплению, беспокойный и неуверенный нрав, нервное возбуждение…

– Выдержка и умение дожидаться своего часа, предприимчивость, способность использовать выгодный момент, неунывающий характер, знаменитый ирландский юмор, отвага и храбрость в бою, неудержимый напор, верность дружбе, бескорыстность, человечность, простота, непосредственность и искренность, – прервал его капитан Александр. – Всё то же самое, но сказанное другими словами. Таким мы знаем нашего лучшего друга, великолепного рассказчика, Джеймса О’Коннолли, не так ли, друзья?

Джеймс ответил: