Киты и люди

Вечерело. Путешественники вернулись к своим шлюпкам и направили их к кораблю, чтобы там отдохнуть и переночевать, а наутро продолжить осмотр удивительного города. По дороге к «Быстрым парусам» кто-то спросил ирландца:

– Неужто ты не боялся прийти сюда один, Джеймс?

– Боялся. Но не мог удержаться. Ирландцы, как и Одиссей, сильны не только и не столько отвагой, сколько хитрым, изворотливым умом. У рода О’Конноллов есть своя покровительница, своя баньши[34], она появляется в минуту опасности в сопровождении целого войска зелёных человечков лепреконов[35]. Я подумал, что она обязательно придёт мне на помощь, и, раз уж судьба поставила меня на путь Одиссея, забросила сюда – я должен пройти свой путь до конца. Во всяком случае, баньши не уступит меня духам гигантов-людоедов, и, если мне суждено будет погибнуть, она сама отведёт меня на запад, на острова вечно живых, блаженных, в волшебную страну, откуда пришли фоморы[36], древние великаны-демоны, первые допотопные поселенцы моей родины. Ирландец всегда найдёт выход. Я решил, что с помощью своей покровительницы или как-нибудь по-другому, но обязательно сумею перехитрить судьбу. Так и получилось.

– Кто эта баньши?

– О моя Ирландия, моя прекрасная Эйре! Родина необычных, таинственных существ, родина великих героев. О сиды[37] (сидхе), живущие внутри зелёных холмов, они же – неунывающие эльфы, они же – лепреконы, озорные сказочные человечки, хранители золота. Они же – башмачники (hath brogan). О Партолон (Варфоломей), сын Сера (западно-ирл. – тот, кто остановит воды), пришедший согласно «Книге бурой коровы» с запада после потопа и победивший великанов фоморов. Ушедший потом в страну Север Мира, породивший туатов[38], которые вернулись потом в Эйру. О Немед, пришедший из страны мёртвых, победивший партолонцев. Ушедший в Грецию, породивший «народ мешков» Фир Болг, «людей мешков», которые тоже вернулись в Эйру и поделили ее с туатами. О великий музыкант Крейнтине, ведь это ты погубил ирландского короля Кормака Мак Эйрта девятью магическими языками пламени, вырывающимися из твоей волшебной арфы. О Этайн, Этне, сказочная фея-сидхе, которая дважды превращалась в земную женщину Эйлид Прекрасную. Она была женой короля Кормака, а до этого – его бабкой, женой Коннана Ста Битв. Становясь обычной женщиной, она сохраняла свою волшебную красоту и способность мгновенно вызывать любовную страсть. Я встретил её, фею Этне, прекраснейшую из женщин, когда приехал из Америки в поисках родных. Я лежал в душистой траве. Вокруг – любимые ирландские пустоши. Это было как раз то время года, когда холмы покрываются сплошным лилово-сиреневым покрывалом цветущего вереска. Это был ни с чем несравнимый запах моей Ирландии. Нигде в мире вереск не цветет так буйно и так ярко. Я вдруг увидел силуэт девушки в белой одежде. На голове – венок из полевых цветов, толстые золотистые косы, светлые глаза, опушённые пшеничными ресницами, лёгкие веснушки на лице, сама – словно спелый плод, полный сладкого нектара. Она то ли шла, то ли плыла над вереском, огибая волнистые вершины холмов. Это была Этайн. Невозможно было не узнать её. Существо из потустороннего мира. На ней были башмаки с подошвой из белой бронзы, отделяющей ступню от земли. В руках – серебряная ветвь с тремя золотыми яблоками. Этайн в образе прекрасной Эйлид, сгоревшей когда-то в пламени волшебной арфы вместе с любимым мужем, королем Кормаком. Я окликнул её. Девушка остановила свой полёт. Я думал, она увидит меня и скажет: «Как долго же мне пришлось ждать тебя, Джеймс! Как бы мне хотелось навсегда забыть свою печаль. Эйлид в отчаянии – я потерялась в этих бесконечных вересковых холмах и не могу вспомнить, где мой родной дом, забери меня скорее, отвези в дальнюю страну на западе, где я смогу найти забвение». Ничего такого она не сказала мне, жалкому бездомному бродяге. В уголке её влажного рта висела вишенка. Она нежно улыбнулась и произнесла: «Если хочешь удержать меня, Джемми, отгадай загадку: что ярче искры?» Я ответил, не задумываясь: «Моя любовь». Эйлид покачала головой, не поверила мне. «Ярче искры – душа женщины между двух мужчин. Потому я и не останусь ни с тобой, ни с кем-то другим и вообще ни с кем». Встряхнула копной волос, поплыла над холмами и исчезла вдали.

«Невозможно было не узнать Этайн, существо из потустороннего мира»

– О белогрудая Эйлид, златокудрая Эйлид, твои губы краснее рябины! – запел он высоким гортанным голосом. – Есть ли лебедь такой, чья грудь белизною и нежностью может поспорить с твоею? Есть ли в море волна, что красою и плавностью бега с тобою поспорить посмеет, о Эйлид?

– Так кто эта баньши? – ещё раз спросил Джеймса кто-то из путешественников.