Кюр Гора

— А теперь, вставай, — приказал он. — Вечер ещё не закончился. Возвращайся к своим обязанностям.

— Господин!

— Живо.

— Но мои потребности, Господин! — всхлипнула рабыня.

— Потребности? — переспросил Кэбот.

— Да, мои потребности, мои рабские потребности! — воскликнула девушка. — Пожалуйста! Будьте милосердны! Пощадите! Конечно, у вас есть некоторое понимание тех страданий, что терзают меня! Я — всего лишь рабыня! Не Вы ли разожгли во мне рабские потребности? Разве не Вы были тем, кто сделал это со мной? Вы же не думаете, что я всё ещё свободная женщина? Я — не она! Я — рабыня! Я прошу Вас! Будьте милосердны! Пожалуйста, будьте милосердны ко мне! Хотя бы одно прикосновение к моей руке, моему бедру, моей груди, чтобы я могла закричать и заплакать!

— Возвращайся к своим обязанностям, рабыня, — рявкнул он. — Живо.

— Да, Господин, — всхлипнула Сесилия и, вскочив на ноги, поспешила продолжить обслуживать мужчин.

— Паги! — выкрикнул кто-то.

— Да, Господин! — прорыдала девушка и побежала к бочке за своим кувшином.

Спустя примерно ан, веселье начало стихать. Часть гуляк уже удалилась из освещённого костром круга к своим одеялам.

Кабот наблюдал за тем, как брюнетка обслуживала оставшихся. Её движения теперь стали жёсткими, словно её тело вдруг одеревенело. По её щекам катились слёзы. Сесилия избегала встречаться с ним взглядом, а он не подзывал её к себе.

Вокруг костра осталось всего семь или восемь человек, самых стойких, да и то, по большей части клевавших носом. Около них дежурили три рабыни, на случай, если мужчинам что-либо могло понадобиться. Коринна, оставшаяся среди них, вопросительно посмотрела на Кабота, и тот кивнул. Тогда рабыня Пейсистрата набрала кубок паги и, подойдя к темноволосой рабыне, заговорила с нею. Брюнетка жалобно, отрицательно затрясла головой, но Коринна была настойчива, и не собиралась принимать возражений. Она просто всунула кубок в руки брюнетки и указала на Кабота.

Брюнетка, приблизившись к мужчине, опустилась перед ним на колени и протянула ему кубок, держа его в обеих руках и склонив голову между ними.

— Вино, Господин? — предложила она.

— Это больше похоже на пагу, — заметил Кэбот.

Рабыня подняла голову и, немного отодвинув кубок, сказала:

— У нас нет вина.

— Мне это известно, — усмехнулся Кэбот.

Тогда она снова опустила голову и, протянув кубок, предложила: — Вино, Господин.

— Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли? — уточнил Кэбот.

— Да, Господин, — кивнула Сесилия.

— Ты предлагаешь мне своё вино, — пояснил Кэбот.

— Да, Господин, — прошептала девушка. — Только, насколько я понимаю, Вы всё равно отвергните моё вино. Не играйте со мной больше. Я достаточно настрадалась. Теперь я знаю, что Вы меня презираете. Вы даже не дотронулись до меня. Я знаю, что я всего лишь невежественная земная девка, которая непонятно как оказалась в ошейнике мужчины. Я не умею танцевать. Я не знаю, как надо целоваться. Я не могу даже начать конкурировать с «Кориннами» этого лагеря. Я даже не гореанка. Я — только невежественная земная девка.

— Ты могла бы попытаться заинтересовать меня, — намекнул Кэбот.

— Пожалуйста, не дразните меня, — взмолилась она.

— Для начала поцелуй кубок, — подсказал Кэбот, доброжелательным тоном. — Медленно. И смотри на меня, когда делаешь это. Теперь подними голову и легонько коснись кубком своего ошейника, так, чтобы Ты услышала звук.

— Пожалуйста, не заставляйте меня делать это! — попросила девушка. — Вы представить себе не можете того, что это делает со мной, что это заставляет меня почувствовать!

— У тебя прекрасные груди, — прокомментировал Кэбот. — Теперь осторожно коснись кубком каждой из них, сначала левой, а потом правой. Удостоверься, что Ты ясно почувствовала прикосновение, немного прижав его.

— Господин! — запротестовала Сесилия.

— Теперь опусти кубок к животу, — потребовал он, не обращая внимания на её протесты, — сначала посмотри на меня, а затем вниз на кубок, и плотно прижми край к своему животу.

Слезы брызнули из глаз рабыни и побежали по её щекам.

— Вот теперь Ты можешь, — сообщил Кэбот, — предложить мне вино.

Сесилия снова склонила голову между протянутыми вперёд руками, державшими кубок.

— Вино, Господин? — предложила она.

Кабот не отвечал, и рабыня не понимала головы.

— Я предлагаю вам своё вино, Господин, — всхлипнула девушка. — Пожалуйста, примите моё вино, Господин. Пожалуйста, Господин, примите моё вино!

И в следующее мгновение у неё перехватило дыхание, потому что Кабот осторожно взял кубок из её рук. Сесилия подняла взгляд на него. Её губы дрожали, в глазах стояли слёзы. Её владелец лишь слегка пригубил, сделав символический глоток, а затем вручил кубок мужчине, клевавшему носом рядом с ним. Тот с благодарностью вцепился в кубок, правда, руки его изрядно дрожали, так что пока донёс его до рта, часть паги попросту расплескалась.

— Глупая девка, — смеясь, крикнула ей Коринна с той стороны костра. — Беги к его одеялам!

И темноволосая рабыня метнулась в темноту.

Кабот степенно поднялся на ноги и пошёл туда, где ждали его одеяла и рабыня.

Там он обхватил девушку руками.