Клад

— Как бандитов ловить — не дозовешься их, — проворчал Алешка, — а как сокровища делить, они тут как тут.

Мешки погрузили в броневик, и он поехал за машиной с сиреной и мигалкой в город. Оцепление сняли. Все приглашенные разбежались по своим машинам и помчались следом. Кладбище опустело. Стал слышен шум ветра в деревьях и птичий щебет с карканьем ворон. И только бедный учитель все еще стоял в сторонке. Алешка подошел к нему и отдал пачку каких-то исторических бумаг, на которые никто из официальных лиц не обратил внимания, учитель жадно схватил их задрожавшими от счастья руками, сунул под пиджак и помчался домой. В сундук складывать.

— Может, он от такой радости выздоровеет и станет нормальным, — грустно сказал ему вслед Алешка.

— Скорее наоборот, — вздохнул дядя Коля и стал собирать инструменты.

Мы взяли свою тачку и пошли на ферму. И что-то не было в душе никакой радости… Одна пустота.

Клад

К вечеру погода испортилась. Сначала налетел на ферму холодный ветер. Потом пошел дождь — сперва маленький, как из лейки, а после — как из ведра.

Мы зажгли свечу в нашей любимой бане и затопили печь. В темном окне и по стенам сразу заиграли огоньки и тени. Дождь ровно шумел по крыше. И в этой романтической обстановке Лешка приступил к своему рассказу. Он начал его в элегическом духе старинного романа:

— Давным-давно, множество лет назад, еще в преждевременные годы семья Оболенских решила убежать в Париж…

— Во Францию, — уточнил папа.

— В Париж, — уверенно настоял Алешка, — а не во Францию. — Папа насторожился, внимательно посмотрел на него:

— А что, Париж далеко от Франции?

— Не знаю, — сердито отрезал Алешка. — Я там не был.

— Оно и видно, — со вздохом вставила мама.

— Может, вы сами тогда расскажете? — выручил его дядя Коля.

— Раз вы такие умные. И вежливые, — добавил Алешка. — Ну вот, они решили убежать на время в… Париж… или во Францию. Сначала они спрятали свои сокровища в одном месте. А потом, когда пошел о них слух по деревне, передумали. Они уехали не все. Кто-то здесь остался. И он перепрятал сокровища и написал своим родственникам письмо, чтобы они тоже об этом знали и не искали в первом месте. Это письмо, как вы знаете, попало в руки учителю. Но он его не понял, а там прямо сказано, что «все наше достояние мы переправили к дедушке». Я тоже сначала не догадался. А потом учитель сказал, что дедушка давно на кладбище и покоится в часовне, и сразу начал соображать. И когда увидел плиту с надписью: «…милый Дедушка…», сразу все понял. Только сначала беспокоился, что сокровища давно уже кто-то скрал…

— Скрал? — возмутилась мама. — Что за слово?

— А как правильно? — обиделся Алешка. — Спернул, что ли? — Дядя Коля хмыкнул.

— Если бы кто-нибудь его «скрал», вся округа бы знала.

— И я так подумал. И решил не торопиться, пока бандитов не повяжем. Чтобы они у нас клад не отобрали. Ну, а остальное вам известно, — скромно завершил он свое повествование. Как просто у него все получилось.

На Алешкино имя открыли счет в том самом банке, где он проливал крокодиловы слезы и морочил голову фрекен Бок. На этот счет ему положили двадцать пять процентов стоимости клада. Это была огромная сумма. И Алешка по праву стал самым солидным и уважаемым клиентом. Правда, как-то он сказал мне, что вообще-то, как прямой наследник, имеет право на весь клад или на всю сумму его стоимости. Но раз уж государство нуждается, он возражать не станет. Не жадный. Не обошлось в банке и без скандала. Когда Алешка узнал, что в нем работает эта жуликоватая «кудряшка», он категорически отказался доверить свои капиталы такому ненадежному учреждению. И только после заверения директора в том, что «кудряшка» сегодня же вылетит из банка, наш «крутой мен» сменил гнев на милость.

В первый же день он перевел часть денег на дяди Колин счет на покупку техники для фермы и материалов для нашей дачи. Здесь тоже без скандала не обошлось. Дядя Коля сказал, что он ни за что не возьмет эти деньги «из-за моральных соображений». Тогда папа сказал ему: «Ты что, хочешь считаться с нами услугами? Тогда давай мы заплатим тебе за все, что съели у тебя и выпили, за крышу над головой. Согласен?»

И дядя Коля смолк. Я тоже считаю, что Алешка правильно поступил. Мы столько получили от дяди Коли добра, столькому научились, что никакими деньгами не измеришь.

Но вот настал грустный день отъезда. Опять моросил дождик — лето двигалось к концу. Дядя Коля запряг лошадей в фургон, на брезенте которого прибавилась еще одна дырка, прожженная паяльной лампой. Мы уложили вещи и продукты (дядя Коля набрал нам, наверное, на всю зиму) и пошли на терраску пить на дорогу чай.

Алешка сидел за столом задумчивый, молчаливый. Он смотрел в окно, по которому бежали струйки дождя, хмурился и пил чай без всякого вкуса. Даже не хлюпал.

— Ну, что ты загрустил? — спросил дядя Коля. — Бандитов победил, клад отыскал, миллионером стал…

— Ну и что? Ты думаешь, это очень приятно — клады находить? Ну раз нашел, ну два — а дальше что? Всю жизнь в развалинах копаться. Лучше уж в огороде…