Клад

– Как по-твоему, эти объявления для нас развешаны?

Херонимо мрачно пожал плечами.

– Откуда я знаю? Для дона Лино, для нас, для черта, дьявола, для господа бога. Для всех вместе и ни для кого в отдельности, так я полагаю. Это предупреждение.

Небо по-прежнему было затянуто, но уже какой-то нежный молочный свет, слабое сияние пробивалось сквозь тяжелые серые тучи. Кристино поднял глаза.

– Туман, – сказал он, – После обеда рассеется.

– Сразу, парень, ясно, что ты из деревни, – засмеялся Анхель.

Они молча постояли около ямы, перед тем как начать работать, так было у них заведено. Первым прервал молчание Фибула, предварительно облизнув верхнюю губу:

– И как подумаешь, что здесь десять миллионов бабок тысячи лет пролежали в земле, удавиться можно, ребята!

Детское личико Анхеля осветилось улыбкой,

– А что бы ты сделал, если б нашел?

– Я? Рот бы себе заклеил, переплавил все, выждал время да и зажил бы в свое удовольствие. Ей-богу!

– Не говори глупостей, – вмешался Херонимо.

– Глупостей? Ты и в самом деле веришь, что это глупость? Думаешь, наша работа когда-нибудь даст нам десять миллионов?

Херонимо машинально дважды пожал плечами.

– Хороши бы мы были, если бы занимались только тем, что считали миллионы, – сказал он презрительно, – Ты что, никогда не думал о том, что докапываться до истоков, до самых глубин, в которые уходят наши собственные корни, есть само по себе нечто настолько прекрасное, что не идет ни в какое сравнение с деньгами?

Фибула с сомнением пожал плечами,

– Не знаю, старик. Если ты говоришь…

Анхель подошел к самому краю скалы и нагнулся. Внизу маленькое стадо коров, за которым приглядывал мальчик, спускалось от мельницы к реке, и гармоничный перезвон колокольцев четко долетал до вершины крепостного холма. На тропинке, тянущейся по правому склону, жал на педали велосипедист, а на полпути, по ковильясской дороге, лениво полз желтый рейсовый автобус. Внезапно Анхель схватил Кристино за руку и, смеясь, потащил к краю уступа сопротивляющегося друга.

– Отпусти ты, идиот! – Кристино вырвал руку, когда был уже в трех шагах от пропасти. – Ты что, не знаешь, что у меня голова кружится?

Анхель и Фибула смеялись. Херонимо схватил моток веревки.

– Работайте, – сказал он. – Уже около одиннадцати, надо спешить, – Он протянул моток Кристино и отметил нулевую точку, – Вы знаете – триангуляция 3-4-5, две ортогональные оси.

Парни работали молча, Анхель, как всякий раз, когда он сосредоточивался на каком-либо занятии, легонько покусывал кончик языка. По указанию Херонимо они отграничивали веревками и полдюжиной вешек соответственный квадрат, точно по ширине огнезащитной полосы,

– Немного правее, – сказал Херонимо, обращаясь к Кристино, – Здесь нужно лицом к магнитному полюсу. Иначе мы никогда не сориентируемся.

За несколько минут место огородили веревками: работали, не делая ни единого лишнего движения, словно по заранее составленному плану. В центре квадрата зияла вырытая доном Лино яма; рядом с ямой холмик выкопанной земли казался выше, чем был на самом деле. Херонимо взял тесло и поскреб тщательнейшим образом один из краев ямы; Анхель и Фибула ловко вбивали вешки. На южной половине квадрата сейчас же натолкнулись на первые тесаные камни. Херонимо предупредил:

– Внимание! Не трогайте. Само их расположение может многое значить.

Часом позже благодаря самоотверженному труду четверых молодых мужчин на отрытом месте появились нижние ряды кладки каменной стены, образующей угол. Херонимо провел кисточкой по структуре и внимательно рассмотрел черную землю вокруг. Его помощники, заложив руки за спину, выжидающе смотрели, что он делает.

– Ну как? – заинтересованно спросил Фибула. Херонимо вытер обшлагом потный лоб. Раздраженно сказал:

– В том, что это жилище, сомнений нет. – Потом добавил: – Но этот козел дон Лино слишком глубоко прокопал.

– Слишком?

– Он пробуравил пол, вот что я хочу сказать. Сейчас надо освободить жилище, а там увидим.

Мало-помалу появлялись на свет то зола, то кости, го керамические обломки, которые Херонимо заботливо откладывал в сторону.

– Давай, ребята! – подбадривал он. – Это уже интересно.

Анхель выпрямился, потер поясницу, пожевал кончик языка и протянул Херонимо какой-то разрисованный осколок керамики.

– А это? – осведомился он.

Херонимо сдержал радость.

– Конечно, это не убор из захоронения, как мы сначала думали, – Он придирчиво разглядывал осколок, лежавший на ладони, – Такая керамика, в прямоугольных жилищах, может прояснить нечто важное: проникновение кельтиберов на северо-восток Центрального плоскогорья. Он сложил собранные остатки в кожаную сумку, отряхнул с рук землю и посмотрел на старые часы, которые достал из брючного карманчика у пояса.

– Четверть третьего, – удивился он. – Нужно спуститься поесть. Если нам хоть чуточку повезет, завтра мы наверняка разберемся.

– А почему не сегодня после обеда? – тут же спросил Кристино.

Херонимо указал пальцем на огромную груду земли, извлеченную доном Лино.