Клад

Искать Сашу было немыслимо, оставаться среди леса одному — страшно. И Юра, слыша гул голосов облавы вдали от себя, сообразил, что там, вероятно, дорога, и Александр, может быть, тоже выберется на нее. Там братья и встретились, причем Кучум помог им опознать в темноте друг друга. Неподалеку от деревни они притаились в кустах и, убедившись, что Степку не уведут дальше, выбрали самый густой куст, улеглись в нем и до самого света посменно караулили друг друга.

Утром братья решили не уходить никуда и ждать Романа, так как надеялись, что он отыщет их или появится в деревне, куда увели Степку; тогда они увидят и выйдут к нему. Одним же идти в деревню после виденной Сашей ночной расправы со Степкой — было страшно.

Днем они поочередно отправлялись в лес и подкреплялись там ягодами и сыроежками; остававшийся влезал на громадный вяз, с вершины которого улица деревни открывалась как на ладони, и следил за происходившим в ней.

Около крытых соломой, находившихся по ту сторону дороги сараев или риг толпился и оживленно жестикулировал народ; в ригу входили какие-то люди, между прочим и урядник. У широких дверей, каждый раз после выхода посетителей запиравшихся засовом, сидел караульный с дубиной в руке. Степка, очевидно, находился там.

Наступил полдень; Роман все не являлся.

Часам к четырем дня Саша, на котором сказалась бессонная, полная тревог ночь и голодовка, начал падать духом…

Юра бодрился, поддерживал брата, но к закату солнца и его энергия, основанная на вере в приход Романа, начала таять. Саша впал в отчаяние; у Юры не выискивалось уже ни слов, ни сил поддерживать его. Где Роман, что сталось с ним, — ищет ли он их, нет ли, — ничего не было известно. Если бы не страх, что мужики изобьют их, запрут, как Степку и будут судить потом, — Александр сейчас же пошел бы в деревню и выдал бы себя. Идти в противоположную сторону от деревни значило окончательно потерять надежду на встречу с Романом, а стало быть, и на удачу их дела. Наконец, куда привела бы дорога? В руки тех же мужиков, только из другого села!

Появление Романа, которого перестали уже и ждать, воскресило обоих.

Роман рассказал свои приключения и накормил братьев; затем состоялся совет, что предпринять дальше.

Открыл его Александр, заявив, что Степку надо пока предоставить его участи, не грозившей еще ему ничем особенным, а из ближайшего города отправить отцу телеграмму, изложить в ней все, и отец устроит так, что Степку освободят немедленно.

— Нет, — возразил Роман, — отца впутывать нечего. — Мать и так больна, подумал ли ты, как встревожится она за нас? Это не то…

— Ну, так надо освободить Степку! — порывисто воскликнул Александр.

— Как освободить? — изумился Юра.

— Выкрасть!

Роман кивком головы молча одобрил идею Саши.

Освободить Степку решили в ту же ночь.

Роман выспросил у братьев про место заключения и стал обдумывать план действий.

Александр и Юра снесли тем временем мешки, пледы и шинели в куст под вязом, стоявшим на бугре, в стороне от дороги. Александр, которым овладела какая-то лихорадочная жажда деятельности, незаметно вынул что-то из одного мешка и потихоньку сунул себе за пазуху.

Кстати сказать, вещи путешественников, и в том числе добыча из кургана, все уцелели: исчез только зонтик Затуровских. К прискорбию Романа, древний горшок, так бережно очищавшийся им от земли, разбился при падении Юры и представлял из себя мелкие черепки.

Выждав, когда мерцавшие огни в деревне погасли один за другим, Роман поднялся с места и стал готовиться к выступлению. Юра велел умному Кучуму караулить оставшиеся вещи. Чтобы не пересекать улицу, Роман решил обогнуть деревню полем.

Захватили палки и все осторожно пробрались через кусты и очутились у какой-то незнакомой дороги; за ней расстилалось громадное ржаное поле. Все остановились и прислушались. Шелестела рожь; где-то кричал перепел. Не видя ничего подозрительного, путники двинулись по дороге.

Первым, как знающий местность, пошел вперед Юра, вторым Александр, шествие заключал Роман.

Темное море ржи сомкнулось за ними и зашептало снова на неведомом людям языке своем.

Глава XIII

Если бы посторонний наблюдатель мог очутиться в описываемую ночь у деревни Сысоевки, он с удивлением и, пожалуй, со страхом заметил бы, что изо ржи позади сараев, стоявших отступя от середины деревни, одна за другой тихо выползли три человеческие фигуры.

То были Роман, Александр и Юра.

Они бесшумно добрались до угла первого сарая, поднялись на ноги и, озираясь по сторонам, прижались к бревенчатой стене его.

— Который сарай, Юра? — едва слышно скорее дохнул, чем сказал Роман.

Но сколько ни вглядывался Юра в смутные очертания строений, узнать тюрьму Степки не мог: не мог сделать этого и Саша.

Приходилось начинать поиски.

Роман выставил из-за угла голову и прислушался. Ни звука, ни шелеста ни изнутри сарая, ни кругом него не доносилось.