Клад

Через полчаса часть обвала была снята до половины. Роман не ошибся. В озаренной факелом стене на высоте среднего человеческого роста показалось отверстие. Оно было еще не шире ладони.

Не помня себя от волнения, братья заработали снова; щель расширялась, и скоро можно стало проползти в нее. Не обращая внимания на угрожающе висевшую над головой, вот-вот готовую рухнуть массу глины, Роман вырвал из стены факел, просунул руку с ним, а затем и голову в отверстие и стал осматриваться. Перед ним зияла пустота. Факел, не дав времени вглядеться в нее, зачадил и погас.

— Воздух там сперт… Надо раскопать больше, — сказал Роман, высвобождая голову. Братья опять дружно принялись за работу.

Проход достиг наконец аршина в вышину; приток свежего воздуха стал достаточный. Роман зажег снова свой факел, взял три запасных и полез в темный проход. Саша хотел последовать за братом, но Роман, бывший уже по ту сторону стены, обернулся к нему.

— Останься! — сказал он. — Если засыплет, откапывай!

Замирая от волнения, Александр остался караулить; только треск дымившегося факела нарушал тишину. Вот-вот, казалось, тяжело рухнет массивный пласт глины и придавит находившегося где-то в недрах земли Романа.

Последний, между тем, медленно пробирался вперед. Воздух был сперт до удушливости. Факел, треща, тускло освещал второе подземелье; оно оказалось средней величины; часть сводчатого потолка обвалилась; глыбы глины загромождали пол. Перейдя гряду обвала, полукругом отходившую к левой стене, Роман увидал перед собой новый ход. Арка над ним уцелела; Роман убедился, что она не грозит падением, согнулся и прошел под нею.

Она ввела в коридор. Направо из него располагалась небольшая комнатка с русской полуразвалившейся печью, дальше по коридору, но уже с левой стороны, Роман отыскал другой ход. Он посветил факелом, и первой бросилась в глаза ему какая-то мрачная колоннада. Роман вошел и увидал, что он в огромной пещере; среди нее чернели два ряда толстых столбов, врытых для поддержания свода; тем не менее, вся находившаяся между ними средняя часть его рухнула; в образовавшийся провал проходил слабый свет. Роман заглянул вверх и увидал клочок голубого неба и вековые сосны.

Роман вернулся в коридор и, решив исследовать сперва расположение подземелья, пошел дальше. Пол заметно понизился. Вдруг Роман отшатнулся и схватился рукой за стену: правая нога его уже погрузилась в какую-то пустоту и, не заметь он вовремя, — провалился бы в колодезь. Он нагнулся и выставил, насколько можно дальше, вниз факел. В земле было квадратное, аршина в полтора, отверстие. Дна видно не было; глаза Романа различили почти совершенно уничтоженные ступени. Осторожно, держась за стены, он начал спускаться по ним. Лестница свела его в другой коридор; он был значительно уже и ниже первого. По бокам стояли ряды подпорок; перекладины и связи, поддерживавшие бревенчатый потолок, почти сгнили; местами бревна потолка угрожающе обвисали вниз. Романа охватило сыростью и запахом гнили; сквозь черные бревна потолка просачивалась и капала вода; на полу она доходила до щиколотки. Стены, подпорки— все было осклизло и мокро.

Жуткое чувство охватило Романа. Он остановился. Идти или не идти дальше? Страшный проход мог привести к казнохранилищу разбойничьей шайки, очевидно, когда-то хозяйничавшей в тех местах. Роман мысленно распределил уже, что маленькая комнатка с печью принадлежала атаману, а в большей помещалась вся шайка. Где же было казнохранилище? Разбойники, конечно, выкопали его в самом укромном и отдаленнейшем месте. Все эти мысли быстро мелькнули в мозгу Романа. Он стиснул зубы и двинулся дальше. Благодаря сильно изогнувшемуся своду, местами приходилось пробираться ползком.

Все внимание Романа устремлялось тогда на зажатый в левой руке факел: погасни последний, и положение Романа стало бы страшным. Сапоги, платье — все промокло на нем до нитки. И вдруг правая рука Романа, пробиравшегося ползком под чуть не касавшимися спины его бревнами потолка, провалилась выше плеча в воду; он инстинктивно двинул левой рукой, ударил факелом по воде и, когда выбрался из ямы, — кругом царил непроницаемый мрак. Факел его погас.

С минуту пробыл Роман в оцепенении.

Мокрое тело его оледенело. Продолжать забираться дальше, вглубь неведомых лабиринтов, было немыслимо; обратный же путь впотьмах был больше чем страшен, так как, зацепись Роман за бревна, толкни их — и потолок обвалится и придавит его.

Факел был необходим, как воздух.

Слева и справа доносилось бульканье просачивавшихся с потолка капель. Стоявшему на четвереньках, по локоть в воде Роману стало казаться, что благодаря этим каплям она растет, подымается выше и вот-вот затопит его. Смертельный ужас объял его.

— Саша! — сколько хватило сил, крикнул он. — Саша!

Крик замер в подземелье, точно в могиле. Саша был далеко. Никто не мог прийти на помощь к Роману.

И вдруг глаза его увидали свет, смутный, едва брезживший; он виднелся со стороны, куда направлялся Роман. Роман затаил дыхание; ему показалось, что он бредит. Но нет, свет мерцал!