Клад

А ель над головами их начала переговариваться с черными соседними вершинами. Гул и говор бора усиливались; небо словно треснуло, блеснул яркий синий свет и прокатился оглушительный удар грома. Лес смолк на миг и вдруг заревел в ответ. Точно тысячи гигантов ответили грозным криком на вызов неба.

Ветер перешел в ураган: молнии за молниями рассекали небо, и мгновенный свет их позволял различить сотни махавших и метавшихся в воздухе ветвей и сучьев. Ель скрипела и раскачивалась до корня. Вдруг перед самыми глазами путешественников блеснула ослепительная молния; в ту же секунду грянул такой залп, что Александр упал на колени: оглушенный Роман схватился за голову и метнулся на полянку.

— Сюда! сюда! Убьет под деревом! — крикнул он, забыв, что молния никогда не трогает елей; но слова его оборвало и унесло бурей. Обезумевшие от ужаса Степка и Юра припали к земле и зарыли в мох лица. Александр выскочил к Роману.

Где-то неподалеку тяжко рухнуло дерево. На вершине гигантской сосны, росшей шагах в двадцати впереди Романа и Саши, появился синий, похожий на болотный, огонек. Вторая, еще сильнейшая молния ослепила братьев, и новый залп тысяч небесных орудий потряс небо и воздух. Словно раскаленная добела полоса железа быстро скользнула по стволу сосны к корню ее. Раздался гулкий треск, дерево словно разорвало, оно покачнулось и с грохотом грянулось на содрогнувшуюся землю. По счастью, напор ветра опрокинул ее наискось от Романа и Саши.

Как по мановению волшебника, наступила тишина. Словно именно эту сосну пришла из-за морей покарать страшная туча и, свершив свое дело, отозвала невидимые легионы и унеслась дальше.

Когда ослепленные молнией и оглушенные ударами Александр и Роман пришли в себя, ничто не напоминало о пронесшейся буре. Теплый воздух был неподвижен; в лесу ни хрустнуло. По небу в разорванных тучах плыл молодой месяц. Роман и Саша первым делом бросились к ели. Степка и Юра лежали неподвижно. В испуге схватили они их за руки и назвали по имени. Те подняли головы, и у Романа с Сашей, перепугавшихся за их жизнь, отлегло от сердца. После долгих убеждений, что гроза миновала, Юра и Степка сдались и вышли из своего убежища.

О сне забыли и думать. Серебристо-синий свет месяца вызывал и манил из-под деревьев. Обмениваясь испытанными впечатлениями, все вышли на берег, уселись на песчаный откос и стали глядеть на Оку. Справа на ней лежала зубчатая тень от леса их островка. По равнине реки все еще беспокойно ходили темные, местами посеребренные лучами месяца горы; правый, высокий берег в смутном блеске рисовался в отдалении; темно-синий, очищавшийся от туч купель неба казался влекущей к себе необъятной бездной. Все молча любовались видом.

— А где же Саша? — спросил вдруг Роман, заметивший, что на откосе их всего трое.

Никто не видал, когда и куда он скрылся.

Отчаянный, безумный крик, словно ответ на вопрос Романа, прорезал воздух. Роман вскочил на ноги и, что было силы, пустился на крик, донесшийся с недавно оставленной ими поляны. Юра и Степка кинулись за ним. Александру, очевидно, грозила страшная опасность. На бегу Роман вытащил из кармана сунутый им туда нож Юры и, прыгая через кусты, открыл его. Но не пробежал он и до половины пути, как на него налетела и чуть не сбила с ног темная фигура. То был Саша. Узнав Романа, он схватил его и, весь дрожа, обнял.

— Роман! Роман! — задыхаясь, проговорил он. Роман почувствовал, что горячие слезы брызнули ему на щеку.

— Что с тобой? — с недоумением спросил он, едва переводя дух от бешеного бега. Подоспевшие Степка и Юра остановились около них. Саша, не отвечая ни слова, схватил Романа за руку и потащил за собой. Миновали хлеставшие их кусты, обогнули громадное тело упавшей сосны, и Роман увидел что-то черное, высившееся перед ними; то был вывороченный с землей корень дерева. Саша тащил все сильнее. Они очутились за корнем у ямы. Роман вскрикнул и задрожал тоже. Озаренная месяцем яма светилась тусклым, желтоватым сиянием. Она была полна золотом.

Глава XX

Несколько мгновений все стояли как очарованные. Саша первый припал к яме и запустил руку по локоть. Роман, не веря глазам своим, встал на колени, прикоснулся к одному из блестевших предметов и поднял его. Месяц осветил древнюю, чеканной работы, золотую чарку. Тяжело дыша, Роман принялся вынимать вещи одну за другой; все дружно помогали ему. В яме были золотые кубки, мониста, чарки, невиданные уборы, перстни, тяжелые серебряные ковши, полные золотых монет ларчики, стопы, кувшины. Когда вынули наконец последний предмет, около ямы лежала целая гора всевозможных драгоценностей.

Вид сокровищ опьянил всех. Саша, Юра и Степка положительно обезумели; на пробужденной от сна поляне поднялся неистовый пляс с криками, хохотом и взвизгиваньем. Вековые деревья угрюмо глядели, как даже спокойнейший из неведомых им пришлецов, Роман, выхватил из кармана платок и лихо, вприсядку, отдернул с Сашей камаринского…

Взошедшее солнце осветило лес и поляну и ярко и весело заиграло лучами на груде лежавшего у сосны серебра и золота.