Клад адмирала

Мазурин:  Вообще‑то это к делу не относится. Но я отвечу – вы ведь все равно узнаете. С таких, как Сипягин, Бражников, стандартно: сто долларов за сеанс. В пересчете на рубли.

Мамонтов:  Хорошо. Вернемся к позавчерашнему дню, к тридцатому октября, к трем часам с минутами. Расскажите, как и с кем вы провели остаток дня?

Мазурин:  Один. Во‑первых, отогрелся под горячим душем. Потом пил чай и работал, пытался представить, на какой глубине находится, скажем условно, тяжелый металл. Переводил горизонтальную плоскость в вертикальную.

Мамонтов:  Как это делается, можно узнать?

Мазурин:  Мысленно. Голая сенсорика.

Мамонтов:  Чувства, значит.

Мазурин:  Да. Чувства, ощущения, интуиция. Как угодно.

Мамонтов:  То есть сидите, размышляете. И – все?

Мазурин:  Ну, иногда, в сложных случаях, делаю набросок места поиска. Для себя.

Мамонтов:  Для наглядности?

Мазурин:  Да. Именно для наглядности.

Мамонтов:  В этот раз набрасывали?

Мазурин:  Набрасывал.

Мамонтов:  Можно взглянуть?

Мазурин:  Пожалуйста.

Мамонтов:  Хорошо рисуете. Прямо‑таки картинка. Кто‑нибудь видел эту картинку?

Мазурин:  Нет. Вы первый.

Мамонтов:  А мог видеть?

Мазурин:  Исключено.

Мамонтов:  Почему вы так уверены? Вы никуда не уходили?

Мазурин:  Уходил. Где‑то около шести вечера, в сумерках уже, пошел в вокзальный ресторан поужинать. В восемь вернулся. После этого до утра был в гостинице.

Мамонтов:  Вы не допускаете, что, когда ходили ужинать, кто‑то проник в номер и увидел этот рисунок?

Мазурин:  «Проник» – сильно сказано. Замок на честном слове держится, любым гвоздиком открыть просто. Поэтому я, когда даже ненадолго ухожу, все самое ценное с собой беру. А на рисунке, как видите, полная информация.

Мамонтов:  То есть рисунок был с вами?

Мазурин:  Да. И даже не в «дипломате» – в бумажнике. Заметны же следы сгибов на листе.

Мамонтов:  А Сипягин или кто‑нибудь другой не приходил к вам? Или в городе с кем‑нибудь, может, виделись, разговаривали?

Мазурин:  Нет. Я приехал сюда не знакомства заводить. А Сипягин дежурил в котельной до восьми вечера. Часов в девять позвонил. Сказал, что ищет деньги и найдет обязательно. До тридцать первого числа.

Мамонтов:  Вы говорили, у Сипягина проблемы с оплатой начались еще неделю назад. Сколько он вам сейчас должен?

Мазурин:  Нисколько. За все рассчитался.

Мамонтов:  Но он же позвонил главным образом из‑за денег? Или не так?