Клад адмирала

– А в тридцать шестом, – продолжал Зимин, – из него, рядового зека, заключенного то есть, решили сделать крупную фигуру – руководителя движения, выступающего против новой власти. Он чудом вырвался, застрелил… – Зимин хотел сказать «сотрудника НКВД», но передумал, сказал по‑другому: – Застрелил своего тюремщика и вместе с семьей ушел в Читу, где ему помогли скрыться за границу.

Директор частной строительной компании уже давно не улыбался, смотрел серьезно и слушал очень внимательно.

– Сын главы торгового дома ушел за границу не бедным. Имея около пятидесяти килограммов золота. Три пуда высокопробного золота. Оно ему досталось волею случая еще в гражданскую войну. Кстати, не без помощи золота Степан Пушилин вырвался на свободу.

– Он подкупил своего тюремщика? – заговорил наконец, задал вопрос канадец.

– Не совсем так. Он пообещал, выбравшись на волю, поделиться золотом, а когда они оказались вдвоем в тайге, на берегу глухой речушки убил тюремщика…

– Очень подробно рассказываете, Андрей Андреевич. Даже как в тюрьме был. Вы из КГБ? – Тон директора «Альянса» был по‑прежнему спокойным, дружелюбным.

– Нет. Я историк. Из Москвы.

– О, московские историки теперь приезжают в Сибирь изучать жизнь мелких торговцев начала века?

Прозвучало на сей раз холодно и с легкой насмешкой. Чувствовалось, еще минута – и собеседник пожелает с ним распрощаться. Если еще не сделал этого, то лишь из желания понять, кто все‑таки Зимин, чего хочет добиться своим рассказом?

Однако могла быть и вторая причина: директору канадской частной строительной компании очень интересно знать о пихтовских лавочниках‑маслоделах Пушилиных из далекого прошлого. В таком случае…

– Я о Пушилиных случайно услышал, – сказал Зимин. – От здешних краеведов. А они о Пушилиных знают, потому что это имя связано с колчаковским кладом, который здесь где‑то спрятан.

– Так вы приехали сюда искать клад? – холодок отчуждения, недоверия как возник, так не ослабевал.

– Приехал к другу, с которым вместе воевал.

– Воевали? – удивленно переспросил Пушели.

– Да. В Афганистане. Слышали об этой войне?

– О, да‑да. Конечно. Значит, ваш друг живет здесь?

– Да. А то, что мне известно даже, как Пушилин в тюрьме сидел, об этом рассказывал человек, который в тридцать шестом году находился с ним в одной камере. Ростислав Андреевич Мурашов.

– Вы сказали – Мурашов?

– Ростислав Андреевич Мурашов.

– Когда он рассказывал? – спросил Пушели.

Все! Зимин готов был с этой минуты чем угодно поклясться: директор частной строительной компании Мишель Пушели – потомок сибирского, пихтовского рода Пушилиных. До этого вопроса можно было еще сомневаться, можно было объяснить интерес иностранца к судьбам русских купцов, фамилия которых была созвучна с его фамилией, простым человеческим любопытством. Но вот этот вопрос! Чересчур уж далеко простиралось любопытство заокеанского предпринимателя.

– Давно, – ответил Зимин. – И не мне. Лет тридцать назад Мурашов жил здесь после освобождения из лагерей.

– В Пихтовом?

– Нет. В Летнем Остроге. Там и умер.

– Умер в остроге?

– В Остроге, – ответил Зимин.

Тут же сообразил, что вопрос был задан совсем не о том, поправился:

– Умер в селе под названием Летний Острог. Старинное название.

– Понял, понял, – закивал Пушели. – И могила его там?

– Это можно узнать. Наверно.

Директор «Альянса» посмотрел на часы.

– Скажите, господин Зимин, где вас можно найти?

– У Сергея Нетесова. Сергея Ильича Нетесова.

– Это ваш друг по войне?

– Да. Он живет на Красноярской улице. Красноярская, двенадцать. Можете не записывать. Его в Пихтовом знают. Он начальник уголовного розыска.

– Начальник криминальной полиции?

– Отдела криминальной полиции, – уточнил Зимин.

– Вечером я вас найду?

– Нет. Мы сегодня уезжаем в тайгу, в урочище Трех Истуканов. На неделю.

– А потом вы уедете в Москву?

– Не сразу, через день‑два. Если больше не увидимся, я обязательно попрошу, чтобы картину вам показали.

– Спасибо, – поблагодарил Пушели. Еще раз взглянул на часы. – Мне уже нужно быть в местной мэрии…

* * *

Опять, как неделю с лишним назад, все было готово к отъезду. «Урал» с коляской, заполненной рюкзаками, стоял посреди двора, уже раскрыты были ворота, когда к нетесовскому дому подкатил на красном джипе Мишель Пушели.

Выбравшись из машины, вошел во двор. Поздоровался, остановился, глаза скользнули по снаряженному в дорогу мотоциклу.

– В тайгу? – спросил он.

– В тайгу, – ответил Нетесов, загонявший рассыпанные на столе охотничьи патроны в пустые гнезда патронташа. Он оторвался от своего занятия, пригласил не стесняться, подходить ближе.

Визита канадца Зимин не ожидал никак. Расставшись с ним два часа назад, был уверен, что встреча их была первой и последней. И вот…

Прозвучавшая вслед за вопросом просьба директора «Альянса» была еще более неожиданной, чем сам приезд.

– Можно мне с вами, Андрей Андреевич, Сергей Ильич? – сказал он.

– А вас нигде не потеряют? – посмотрев озадаченно на Зимина, спросил после короткой заминки Сергей.