Клад адмирала

— В жизни все может быть, — философски заметил юный народный академик, положив на землю рамку точь-в-точь на месте, где она завращалась. Помолчав, растирая озябшие, покрасневшие от холода руки, категоричным тоном прибавил: — Золото! Возможен другой тяжелый металл, но это — золото!

— А можно сказать, сколько его? — поинтересовался Зимин.

— С точностью — нет. Но не меньше килограмма. От одного до десяти килограммов.

— Это значит, может быть и пять, и шесть? — спросил Бражников.

— Да. И три, и восемь. От одного до десяти. В этих пределах.

— Не больше и не меньше? — спросил Зимин. Не получив ответа, задал другой вопрос: — А глубина известна?

— Будет известна. Все сразу хотите, — ответил биолокаторщик. — Сейчас еще раз проверю другим индикатором. — Он отошел к поленнице, к своему «дипломату», лежавшему на чурке.

— Ты случайно не говорил ему, Иван Артемьевич, про колодец? — спросил Нетесов, пока биолокаторщика не было рядом.

— Дурак я, что ли? Такие деньги выложить да еще подсказывать, где искать? — ответил Бражников.

— А кочегар как отнесся, что ты забрал его? — кивнул на биолокаторщика Нетесов.

— Никак. Он с вечера сутки в котельной дежурит.

— Значит, много Игорь Васильевич берет?

— Да уж не бесплатно, — усмехнулся Бражников. — Но бог с ним, лишь бы золото оказалось тут, — ткнул указательным пальцем вниз. Как Зимин, как и Нетесов, он с трудом допускал, не мог до конца поверить оператору биолокации. Одно дело — найденные пулеметные ленты, совершенно другое — золото. — Вот тогда…

— Что тогда?

— Ясно будет, что дед не зря отсюда бежал. Сам спасся и семье жизнь сохранил. Вот что тогда.

…В «дипломате» у биолокаторщика был более солидный, более внушающий доверие, чем рамка из алюминиевого провода, предмет — сверкающий полировкой латунный маятник на длинной цепочке. Маятник на том месте, где закрутилась алюминиевая рамка, тоже сразу пришел в движение, начал выписывать над землей короткие быстрые круги. Биолокаторщик уводил маятник от «заводной» точки, и движение замедлялось, угасало. Что-то его не удовлетворяло, может, не получалось. Он не объяснял свои действия. Продолжал и продолжал упражнения с маятником. Наконец сам себе определил рубеж:

— Все. На сегодня достаточно. Погода очень плохая.

Оператор биолокации воткнул щепочку, отмечая точку, где «играли» его рамка и маятник, спрятал инструмент в «дипломат». Отклеивая с запястья пластырь вместе с золотой монетой, наблюдал, как Бражников, не удовлетворенный хилой отметкой местонахождения клада, обухом топора вгонял рядом со щепкой глубоко в землю заостренную ошкуренную жердинку.

— Интересовались, на какой глубине золото? — спросил Зимина, возвращая ему червонец. — Если завтра сухая погода будет, скажу.

— В сухую погоду можно поточнее определить, сколько золота? — спросил Бражников.

— Все как есть, исключительно точно, теперь уже только раскопки скажут, — ответил народный академик. — А у нас еще почти половина двора осталась необследованной.

— Завтра продолжим? — спросил Бражников.

— Если погода будет. А сейчас отвезите меня в гостиницу, — сказал биолокаторщик.

— С нами можно уехать, — предложил Нетесов. Он был явно рад, что поиски клада на сегодняшний день закончились и можно возвращаться в Пихтовое.

— Да ну. Я сам привез, сам и отвезу, — возразил Бражников.

— Как угодно, — сказал Нетесов, нетерпеливо взглядывая на часы. — Только, Игорь Васильевич, никому ничего не рассказывайте о своей находке, — предупредил биолокаторщика. — Тому же Сипрягину. Не скрывайте, где были, но о результате ни слова. Нет никакого результата. А мы, — кивнул на Зимина, — завтра во второй половине дня здесь будем. Договорились?

— Договорились. — Биолокаторщик кивнул.

— И ты, Иван Артемьевич, — строго посмотрел Сергей на Бражникова, — язык не развязывай. И с лопатой не балуйся, понял?

— Видел, через болото настил недоделан, всего метров двенадцать осталось? — вопросом на вопрос ответил Бражников.

— И что?

— Руку сильно зашиб, болит. Потому и по сей час не могу закончить. Так что…

— Понял, — не стал дослушивать, оборвал Сергей. — Хорошо, что рука болит. Ну все, до завтра.

Увлекая за собой Зимина, он зашагал в сторону ельника, в сторону железной дороги.

* * *

— Я, конечно, ценю твои способности, Андрей. Даже преклоняюсь перед тобой. Серьезно, — говорил Нетесов, ведя машину по дороге с Пятнадцатого километра в Пихтовое. — Это умудриться надо: по архиву столетней давности, по какому-то личному дневнику, который другой бы и читать построчно не стал, клад найти.

— Еще не нашли, — возразил Зимин.

— Нашли, — уверенно сказал Нетесов. — Скоро у народного академика Игоря Васильевича четвертая серьга в ухе заблестит. — Ощутив на себе немой вопросительный взгляд Зимина, пояснил: — Мамонтов говорит: серьги эти означают число крупных кладов, которые с его помощью на свет Божий извлечены.

— Серьезно?

— Вполне. Я не могу свыкнуться. Нас и в милицейской школе учили: лозоходство, биоэнергетика — все это, дескать, однозначно шаманство. А я этому парню верю.

— Чем недоволен в таком случае? — спросил Зимин.