Клад и крест

Внутри сторожка напоминала склад всяческого барахла. На стенах висели спецовки, комбинезоны и телогрейки. У окна стоял маленький самодельный стол, а на узкой кровати лежала стопка газет.

Сторож усадил гостей на грубо сколоченные табуретки, а затем поставил перед ними целую миску светло-красных ягод.

– Это черешня? – удивился Антон. – Разве она у нас растет?

– Да нет, это просто войлочная вишня, – усмехнулся сторож. – Вон у меня во дворе ее сколько, девать некуда! И ведь главное, не такая кислая, как обычная вишня, и поспевает раньше. Неужели прежде не пробовали?.. А, может, хотите клубнички? В этом году она припозднилась. Но у меня на участке солнце много, вот она уже и поспевает. Уже с десяток ягод вчера висели с розовыми бочками.

– Нет, нет, спасибо, – поспешил отказаться Тёма. – Нам и вишни хватит. А ведь вкусная, правда, ребята?

Иосиф Давыдович ласковыми глазами наблюдал, как ребята быстро опустошили миску. А затем сходил на кухню и принес еще одну миску красных полупрозрачных ягод.

– Молодцы, ребята, – сказал он, ставя миску на стол.

– Да чем же мы молодцы? – удивился Родик.

– А тем, что паренька того, кавказца, жить на своей даче устроили, – пояснил сторож. – Очень я сочувствую всем этим беженцам. Конечно, всякие люди среди них попадаются. И воры есть, и вообще… А все равно ведь – Божьи создания. Несчастные люди! Ни кола у них не осталось и ни двора. Им ведь мало кто помогает. Словно бы добра в людях стало меньше…. Богатые только о себе думают и в церковь ходят только замаливать грехи. А сердца у них нет. Это про них сказано в Евангелии: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше…» То есть сердца у них холодные, словно металл…

А ведь даже во время войны такого не было. Если у какого человека случалось несчастье, то все приходили ему на помощь. Кто хлебом делился, кто рубашку лишнюю отдавал, кто кусок мыла дарил. Сейчас не то, сейчас каждый сам за себя. А вы… вы хоть и ребятня, но уже люди! Уважаю таких.

Ребята смутились и покраснели. Было приятно, что их хвалит взрослый человек.

– Так о чем же мне вам рассказать? – продолжил Иосиф Давыдович. – Ума не приложу. Жизнь-то я большую прожил, уже восемьдесят лет будет скоро, а ведь рассказать-то толком и нечего. На войне не был. Мал я был тогда. И образование у меня… того… Только семь классов закончил, да и то давно все перезабыл. Всю жизнь на водоочистительной станции проработал, а как на пенсию вышел, то сюда сторожем устроился. Вот и вся моя биография.

Может, вам про Никиту Хрущева рассказать? Он был правителем в нашей стране лет пятьдесят назад. А когда его из Кремля прогнали разные там заговорщики, то Хрущева сослали в наше Петровское. Жил он на старой деревянной даче, что стояла раньше за высоким забором возле Москва-реки. Хороший был мужик! Часто ходил на прогулку в наше Петровское, с людьми запросто разговаривал, интересовался, что у нас и как. А иногда и помогал, чем мог. Не то, что богатые чинуши, которые нынче живут возле нас за зелеными заборами – эти с нами и знаться не желают! Понастроили себе огромные домища, каждый, считай, по мильону долларов, и живут там как бары. А послушаешь их по телевизору, так они о нас, простых людях, день и ночь заботятся, куска хлеба не доедают…

Родик кашлянул и выразительно подмигнул друзьям.

– Иосиф Давыдович, вы расскажите лучше про голову Екатерины Второй. Антон вот интересуется древней историей нашего Петровского. Ему все такое жуть как интересно! И мы с Тёмкой тоже еще раз послушаем.

Сторож перевел на Антона добрые серые глаза.

– Очень хорошо, очень хорошо… Сейчас молодежь мало чем таким интересуется. Ей бы все танцульки да эти… как их… доллары. В жизни не видел никаких долларов, и видеть не хочу! А вот золото видеть приходилось. Да и голова царицы тоже была, говорят, золотая.

– Какая голова? – вытаращил глаза Антон.

– Ну, царица такая была, Екатерина. Я от отца слышал, будто эту голову сама царица подарила князю Голицыну за верную службу.

– Голова… Наверное, вы про бюст императрицы Екатерины Второй говорите, дедушка?

– Ну да, так отец голову и называл – бюст. Его еще наш хозяин, маршал Тухачевский разыскивал. Очень он интересовался всякой историей. Образованный был человек, не то что Будённый или там Ворошилов! Те-то вышли из простых крестьян, а наш маршал был настоящим интеллигентом, не им чета. Потому-то его Сталин и невзлюбил. Сам Иосиф Виссарионович семинарию так и не закончил. А наш Михаил Николаевич на нескольких языках говорил, на рояле музицировал, и даже сам скрипки умел мастерить.