Клад отца Иоанна

Добрался я до Никольского без всяких происшествий. Дядя Миша меня уже ждал. Мы поприветствовали друг друга. Хозяин сильно огорчился от того, что не пришла Прасковья, ибо он приготовил нам вкусное угощение. Он проводил меня в сад, где в тени раскидистой груши был накрыт небольшой столик. И тут мне пришлось отдуваться за двоих. Но, как вы знаете, ребята, меня-то этим особо не проймешь! Дядя Миша поставил на стол огромную чашку, почти до краев наполненную творогом, густо перемешанным с молоком, сметаной, сливками, медом и клубникой. Вкуснятина была невообразимая, и я, приняв от хозяина сдобную булку и деревянную ложку, тоже сильно пожалел о том, что Пашка не смогла пойти со мной, а то бы мы с ней «оторвались» здесь «по полной программе»! Пока я ел (причем за обе щеки, хоть и пытался вначале сдерживать себя!) хозяин набивал мой рюкзак гостинцами. Он положил в него двенадцать литров молока в пластиковых «полторашках», пластмассовую литровую банку со сметаной, еще килограмм домашнего масла в мешочке и приличный пакет творога.

- Донесешь? - поинтересовался дядя Миша и заулыбался, видя, как я, не очень уж и умело управляясь непривычной для меня здоровенной ложицей, сильно перепачкал себе щеки, нос и подбородок.

- Это ерунда! - отмахнулся я и прогнал пчелу, назойливо жужжащую близ моего лица. И вдруг над селом здорово прогрохотало.

- Ого! Кажется, дождь собирается! - заволновался я, облизывая объемную ложку.

- М-да... - как-то озабоченно согласился со мной хозяин, поглядывая на то, как над околицей села начинают кучиться сине-серо-белые облака. - Надо сено сгрести, пожалуй...

- Вам помочь, дядь Миш? - предложил я, грузно поднимаясь из-за стола.

- Нет, не надо, спасибо! Сено у меня во дворе, если что, брезентом прикрою. Ты уж лучше ступай, не дай Бог разненастится.

Я отблагодарил дядю Мишу за отличное угощение, и он помог мне взвалить на спину внушительную торбу.

- Ну как, ничего? - поинтересовался хозяин, поправляя рюкзак.

- Отлично! Дойду, как миленький! - бодро ответил я.

Дядя Миша проводил меня до калитки.

- Заходите еще как-нибудь! - сказал он. - И девчонку обязательно приводи. У меня для вас еще много чего вкусненького найдется!

Винни-Пух на моем месте спросил бы: «А что, разве еще что-то осталось?», но я только улыбнулся и заверил доброго хозяина в том, что мы постараемся обязательно проведать его еще на этой неделе. В небесах вновь прогремело, словно там пронесся скорый поезд. Воздух стал еще более влажным, душным и разряженным.

- А может, переждешь пока тут, а то гроза, видно, начинается! - предложил дядя Миша, с беспокойством поглядывая на тучи.

- Ничего, дядь Миш, иду на грозу! Авось разойдемся! - улыбнулся я и бодро двинулся в путь.

- Ну с Богом, сынок! - и хозяин перекрестил меня на прощание.

Когда я вышел из села, то от бодрости моей не осталось и следа. Духота, жуткая парилка, отсутствие свежего воздуха, тяжелая ноша за спиной и немалая тяжесть спереди - в животе - сделали свое черное дело. Я резко сбавил ход и уже просто поплелся по неширокой, полузаросшей тропе, ведущей сначала к мертвому Никольскому храму, а потом далее - в сторону нашего лагеря.

- Все от того, что кто-то слишком много ест, - усмехнулся я, утирая пот со лба.

Тучка, вроде бы и небольшая, но плотная и до краев наполненная влагой, двигалась гораздо быстрее меня. В один момент она поглотила яркое солнце и зависла над селом. Похоже, ей тоже было нелегко, как и мне, тащить свою ношу, поэтому она и решила маленько расслабиться. Едва я приблизился к церкви, окутанной зловонными запахами, как с неба внезапно полило так, точно кто-то резко открыл кран душа, причем на полную катушку. Но я все же почти не намок, ибо дождь предал мне некоторой прыти, да так, что я всего за три прыжка достиг храма и влетел во внутрь. В приделе крыша здорово протекла, поэтому я перебрался дальше и встал напротив того места, где раньше находился престол.

В церкви было темновато, прохладно и как-то совсем неуютно. По углам колыхались гигантские сети паутины. Остро пахло какой-то там нитроаммофоской суперфосфатной. Доски пола во многих местах прогнили и образовали ямки. В пустые глазницы окон ветер забрасывал снопы брызг, и они разлетались по стенам. Сильный раскат грома вновь потряс всю округу, и сверкнула ослепительная молния.