Клад-озеро

Кожино, в котором жили ребята, было большим селом. Оно раскинулось по обоим берегам Каменушки. На той стороне находились правление, склады, тока, большинство домов колхозников. Там имелась семилетняя школа. На этом берегу были животноводческая ферма да поселок при них. Школа только начальная. Зато какая столярная у школы! И как любили ребята работать здесь вместе с Сергеем Петровичем!

Столярная мастерская в последние дни не закрывалась до позднего вечера. Мальчики пилили, строгали, стучали молотками — мастерили деревянных слонов, медведей, зайцев, лошадей, коров… Девочки клеили игрушки из картона, ярко раскрашивали их, сушили на ниточках у печки.

Ванюшка пыхтел в углу мастерской один. Он строгал какие-то планочки, обивал их жестью. Потом в сердцах бросал все это под стол, и сидел нахохлившись, словно его горько обидели.

— Опять изобретает! — посмеивался Ленька.

Даже Зина не удержалась. Когда Ванюшка чересчур задумался, она мазнула его кисточкой по носу и засмеялась.

— Ребята, смотрите, еще одна игрушка готова — морковка!

Ванюшка, однако, и ухом не повел. Обтер нос и продолжал копаться в углу. Зато часа через два он торжественно показал Зине игрушку.

Это была разноцветная вертушка в форме звезды. Стоило только дунуть легонько — она начинала вращаться.

Зина посмотрела на мальчика восхищенными глазами и предложила немедленно укрепить звезду на самой макушке елки.

Так и сделали. И елка сразу будто ожила. Откуда бы ни дул ветер, звезда крутилась, мелькая то красным, то желтым, то синим цветом.

— Красота-то, красота какая! — хлопала в ладоши Зина. — Весь колхоз придет на елку, вот увидите.

Предсказание девочки сбылось. В новогодний вечер на реке под Скопанцем народу собралось очень много. Пришли и взрослые, и малыши.

Для маленьких рядом с елкой была сделана простенькая карусель. На столбе укрепили крестовину из осиновых жердей, привязали несколько санок — и готова забава. Крутись сколько хочешь!

Очень понравилась карусель малышам. Это не то что с горы на санках кататься. Там не успеешь съехать, как надо снова вверх лезть да еще санки на себе тащить. А тут старший братишка или сестренка гоняют крестовину, а десять или пятнадцать дошколят с криком мчатся по кругу вихрем. Хорошо!

А елка какая! Пусть игрушки на ней почти все самодельные и нет электролампочек, зато на крутом берегу Скопанца, на одном из уступов, где летом копали глину, горит большой костер. Желтые блики огня падают на зеленую хвою, на разноцветные шары и гирлянды, на крутящуюся звезду, которая дробит свет и отбрасывает во все стороны веселых зайчиков.

Шумит ветер, покачивая мохнатые лапы. Стоит елка вся живая, и кажется: достает она вершиной до низкого ночного неба, а серпик месяца подвешен к ней на ниточке.

Разве такую елку увидишь в комнате?

Восторгам, веселью ребят не было конца. Они водили вокруг елки шумные хороводы, играли в кошки-мышки, бегали па коньках, выписывая восьмерки и виражи. Пели звонкие пионерские песни и совсем не замечали, как летит время.

Вдруг где-то в темноте у Скопанца раздался глухой звериный рык. Все настороженно повернули головы на этот звук. И увидели, как из чаши в рытвине вылезает черная громадная туша.

— Медведь! — вскричал кто-то испуганно.

Многие из ребятишек шарахнулись в сторону. Но те, кто были понаблюдательнее да подогадливее, засмеялись:

— Медведь-то в пимах! И Дед Мороз его за воротник держит!

Действительно, следом за медведем шел пышнобородый Дед Мороз с большой корзиной на ремне через плечо.

— Богат я, казны не считаю… — громко декламировал Дед Мороз слегка измененным голосом председателя колхоза Василия Павловича Стогова.

А медведь дергался у него на коротком поводке и рявкал сердито, словно ему не терпелось выбежать на каток. Темная шкура его оказалась вывороченным овчиным тулупом, на руках надеты были собачьи меховушки, а на голове торчала кроличья шапка. В довершение ко всему комбинированный этот медведь шел на коньках, а из взрослых на них катался только Сергей Петрович.

С криками, со смехом обступили ребята Деда Мороза и его ручного медведя. Басовитый Дед Мороз поздравил всех с Новым годом, потом раскрыл свою корзину и стал раздавать ребятам подарки.

Надолго запомнилась эта елка на льду и ребятам, и взрослым. Единственным человеком, которому новогодний вечер на льду не принес удовольствия, была дочь Харламыча, Катерина. Правда, и она смеялась вместе со всеми, но смех ее звучал нервно, а глаза бегали беспокойно. Почему? Немногих интересовал этот вопрос, а кто и заметил, так не очень удивился. Катерина славилась плохим характером. Была она хромой, некрасивой и злилась из-за этого на весь белый свет.

Ушла Катерина последней, зорко оглядевшись кругом: не задержался ли кто-нибудь после нее. Не ожидала она, что Зине и Ванюше с Ленькой придется вернуться к елке…

Когда стали расходиться по домам, Зина вспомнила уже у себя перед калиткой, что оставила на Скопанце новую меховую муфточку. Как сунула в нее кулечек с подарками и положила на камень, чтоб не мешала играть, так и забыла. Побежала в одних перчатках.