Клад последних Романовых

— Мама, у нас был обычный рабочий день. Читателей почти не было, только три пенсионерки, брали любовные романы в мягких обложках, два школьника приходили за программными произведениями, им не хватило в школьной библиотеке. Вот и все. Два раза пили чай. Антонина Ивановна ходила в обед за покупками, потом ходила Инна Яковлевна. Ах, да. Инна Яковлевна довязала правый носок, приступила к левому.

— Прости меня, Полина. Я знаю, я тебя извела своими разговорами, тебе со мной скучно. Но ты могла бы встретиться с подругами, сходить в театр, в кино. Ты молодая, зрячая, весь мир у твоих ног. Я тебя ни в чем не ограничиваю. — На этом месте мама привычно всхлипнула. — Я так всем надоела!

— Не говори ерунды, — одернула ее Полина. — Тебя все любят, у тебя куча подруг, они постоянно тебя навещают, приглашают в гости.

— Ну да. Раз в месяц навещают. А куда я могу поехать? Да и зачем я им? Со мной столько хлопот. То тарелку мимо стола поставлю, то вилку уроню. И тебе приходится со мной ездить. А тебе ведь это неинтересно. Тебе хочется общаться со сверстниками.

— Не говори ерунды. Мне это не сложно, — стараясь держать себе в руках, возразила Полина. — И только позавчера к тебе заезжала тетя Люда.

— Ну да. Заскочила на полчасика.

— Но ведь заскочила. У тебя есть телефон. Ты можешь выходить на улицу, сидеть в парке, тебя учили. Ты можешь ездить в общество слепых, у них часто бывают лекции, концерты, много интересных занятий.

— Сама? Одна? — Теперь в голосе мамы отчетливо слышались слезы. — Свалиться под поезд в метро? Или попасть под машину? Ты же не возишь меня туда, а я бы хотела. Мне так одиноко! — И мама заплакала.

— Мам, я бы с радостью тебя возила, но я работаю. Мы же не можем жить на одну пенсию.

— Я даже в театр теперь не могу пойти.

— Можешь, и я тебя сто раз звала и даже билеты брала.

— Но тебе же с подружками интересней. Что я буду тебе вечер портить, — не сдавалась мама.

— Мам, ну почему портить? Я же спектакль иду в театр смотреть. С тобой он мне так же интересен, как и с подругами. К тому же у них мужья есть, чтобы в театры ходить.

— Ну вот, видишь, это из-за меня ты замуж не можешь выйти. Я всем мешаю. Я никому не нужна.

Полина смотрела на мать и боролась с желанием всыпать ей как следует, как капризному, избалованному ребенку. Да, она, Полина, действительно во многом из-за матери не может устроить свою жизнь. Почти не видится с подругами, никуда не ходит, потому что мама очень капризничает и всего боится. Боится ходить в театры и на концерты, боится оставаться одна дома. Уговаривает Полину встретиться с подругами, но стоит назначить встречу, как маме в этот день вдруг становится плохо, и Полине приходится встречу отменить, ведь мама сама даже неотложку вызвать не способна, хотя спокойно может набрать номер телефона любой из подруг. А если к Полине заходит в гости Ксюша или Настя, она не дает им спокойно пообщаться, занимая бесконечной беседой о своих проблемах и болячках. Так девчонки в последнее время стараются заходить к ней на работу. Ну и кто во всем этом виноват?

Даже мамины подруги стали от нее уставать. Пока они еще терпят ее причуды, но надолго их, вероятно, не хватит, и тогда Полинина жизнь превратится в ад.

— Что ты молчишь? Я права, да? Права?

— Нет, конечно, — твердо заверила Полина и принялась утешать маму как маленькую. Все-таки что ни говори, а это ее мама. Она ее вырастила, воспитала, можно сказать, одна. Да. Можно сказать, потому что папы почти никогда с ними не было.

Полина долго не вспоминала отца. Наверное, до тех пор, пока мама не ослепла. Это было эгоистично и несправедливо. Ведь папа был хорошим и очень ее любил, и не его вина, что сперва мама, а потом и Полина его предали, разлюбили и… выгнали. Да, Полина до сих пор помнит, как в один прекрасный день папа, вернувшись с гастролей, — он был музыкантом в небольшом малоизвестном оркестре, — нашел у входной двери чемодан с вещами, которые мама заранее собрала и выставила за дверь.

— Все, с меня хватит, — категорично заявила она. — Это не жизнь, и это не семья. Можешь отправляться к своим любовницам.

— К каким? — с укоризной спросил отец.

— К любым. Которых у тебя в каждом городе страны по три штуки, — безапелляционно заявила мама и захлопнула дверь.

Полине тогда было тринадцать, а маме тридцать шесть, и возможно, она надеялась, что еще достаточно молода, чтобы устроить свою жизнь, создать такую семью, какая ей виделась в мечтах. Увы, мамины мечты не оправдались, и хотя она никогда эту тему с Полиной не обсуждала, сама Полина часто задавала себе вопрос, не жалеет ли мама о том, что сделала?