Клад Стервятника

– Нас с тобою, Гош, и так сейчас связывает Такая Тайна – это я о припять-бумаге, – что хватит за глаза до конца наших дней. Что же до листочков Хуаресу…

Он почесал указательным пальцем переносицу. Типичным жестом типичного отличника в типовой средней школе; жестом, не требующим даже элементарного наличия очков: и так сразу видно, кто перед тобою.

– Что ж, изволь. В последнем листке было написано: "турухтан".

– Чего?

В эту секунду я, признаться, подумал, что Гордей маленько чокнулся. С молодыми учеными это ведь изредка случается. Напряженная умственная работа, перегрев мозговых катушек, недосып, недопой, недоё…

– Турухтан, – повторил Гордей.

– Угу. Гм… А кто такой турухтан?

– А шут его знает, – пожал он плечами. – Щегол какой-то…

Тут я крепко взял его за плечи и внимательно посмотрел в его честные глаза.

– Гордей! Ты что, в своем уме?

– Конечно, – кивнул он, с любопытством глядя, что я собираюсь предпринять дальше.

– Ты написал на дорогущем клочке неактивированной припять-бумаги слово, значения которого толком и сам не знаешь??

– Я его вообще не знаю. В первый раз от тебя услышал полчаса назад, если помнишь. Но ведь на Хуареса это подействовало? – резонно возразил он. – Ты же видел своими глазами – подействовало, верно?

– Ну, в принципе… да. Подействовало. Еще как…

Тут я был вынужден признать правоту Гордея. Этот дурацкий, идиотский, кретинский "турухтан" и впрямь произвел на Короля хабароторговцев впечатление молнии, ударившей его в лоб. Тем более после того, как туда уже последовательно запустили сначала грецким орехом, а потом – бильярдным шаром, сработанным из крепчайшей слоновой кости.

– Понимаешь, Гоша, какое дело.

Гордей положил мне руку на плечо и увесисто похлопал.

– И рисунок, и чертеж, и даже "турухтан" – это не были отдельные примеры каких-то там махинаций с припять-бумагой. Нет, Гоша, все это звенья одной логической цепи.

– Что, и "турухтан" тоже? – Я с трудом сглотнул.

– И он, – кивнул Гордей. – На самом деле на Хуареса произвели огромное впечатление уже первые два предложенных мною звена Большого Дела – рисунок и чертеж. Третье звено, слово, в этом раскладе, по сути, уже не имело никакого значения.

– То есть ты хочешь сказать, что вместо него мог написать что угодно? Вместо "турухтана"?

В этот миг я уже чесал в затылке так, что за ушами трещало.

– Ну, почему? – Гордей самодовольно улыбнулся. – Уверен, напиши я там что-нибудь вроде "Хуарес – энурез!" – и наши акции существенно бы упали. А так – пошли на повышение. И очень резко, я тебе скажу, даже по самым скромным прикидкам.

– Но почему? Не по-ни-ма-ю!

Я никак не мог врубиться в Гордееву логику. То есть результат-то я видел, вот он, налицо, а вот его источник – увольте, никак.

– Хуарес – Король хабароторговцев, но у него нет достойной свиты, чтобы его играть. Ну, разве что Любомир, – терпеливо пояснил Гордей. – Поэтому он очень самолюбив, хоть и не показывает виду. И всегда остро переживает свои проколы, будь уверен. Поверь, Хуарес никогда не признается, что не знает истинного значения этого загадочного, волшебного слова – ту-рух-тан!

Гордей мечтательно сощурился, как сытый кот на теплом подоконнике.

– Поэтому третий аргумент, слово, стало просто усилителем вкуса.

Он облизнулся и приятельски толкнул меня в бок:

– Слушай, Гош, а не пора ли нам уже чего-нибудь перекусить? Я бы сейчас, наверное, целого турухтана съел! Сырого, с перьями и костями, представляешь?

– Фигу тебе, – ответил я. – Турухтан мой. Разве можно есть сырой Волшебную Птицу Счастья? И не завтрашнего, а уже сегодняшнего дня?

– Сырой – ни за что! – кивнул Гордей. – Как ты думаешь, слабо нам ее как следует приготовить?

– Спросим об этом при случае Хуареса.

– Знаешь, Гоша, а мне почему-то хочется спеть. Все равно что.

– Я заметил. В последнее время в этом деле ты здорово прогрессируешь.

– Ты думаешь?

– Чтоб я сдох!

– Что же мы тогда сидим? Забираем все твои причиндалы и пошли.

И мы нагрузились моей аппаратурой, так и не распакованной со дня рокового юбилея у Бая, и вдвоем отправились вдвоем в "Лейку". А по дороге звякнули Комбату.

Потому что в отличие от любви и ее слагаемых, а я не большой знаток эротического гламура, лучшая мужская компания – это все-таки крепкий, драйвовый вечер на троих. И к чертям псевдособачьим слезливую романтику!

Комбат примчался в "Лейку" со скоростью курьерского поезда. И сразу оценил по достоинству нашу находку.

Что такое "универсальная защита", он и сам знал не понаслышке. Ведь именно Комбат в свое время вытащил из Зоны КМПЗ – Контейнер Многоцелевой Повышенной Защищенности. И, по-моему, сумел выручить за эту штукенцию очень жирные бабки. Хотя до сих пор и предпочитает отмалчиваться на этот счет.

Но, выслушав мой краткий и сбивчивый рассказ без лишних деталей, сталкер первым делом наехал на нас с Гордеем.

– Подлецы! И чего же вы тогда ушли, не попрощавшись? – притворно погрозил нам кулаком Комбат. Его глаза сейчас смеялись отдельно от остального лица, а это умеет не каждый.

– Не хотели беспокоить, – скромно ответил я.