Клад Стервятника

Под именем было выколото восходящее солнце с лодочкой, обычный воровской символ, которым, как правило, бравируют личности, сроду не сидевшие.

Но все это мы обнаружили уже потом. Потому что первым делом мы взялись — кажется, у меня при этом здорово тряслись ручонки — за плотный лист бумаги, вощеной на ощупь, в которую была небрежно завернута оторванная рука Слона.

Развернули.

И ахнули.

Не могу сказать, что это была карта в нормальном смысле слова. Скорее, подробный план туристского маршрута с указателями в духе «Через 200 метров — закусочная». Только вместо закусочных, кемпингов и бензозаправок на карте Стервятника были обозначены места, куда заходить не следовало ни в коем случае.

Они так и были поименованы: «Хрень», «Большая Хрень», «Полный Пц», а также «За километр» (в смысле — обходить) и просто «Бежать».

Тут всякие комментарии излишни. Хотелось просто обвести весь этот кусок карты жирным маркером в радиусе километров пяти и не соваться за эту черту ни за какие коврижки.

Внизу стоял характерный рисунок, визитная карточка Стервятника, которую, по рассказам бывалых сталкеров, тот нередко использовал в качестве подписи: носатый гриф с голой шеей в куцем воротнике драных перьев, хищно глядящий на восток. В сторону восходящего солнца.

Уже второе солнце в этом страшном свертке, извлеченном со дна остывшей зыби.

Начало маршрута к таинственному кладу Стервятника следовало считать с низа карты. А ее итог — конечный пункт или врата ада, как знать, — значился в самом верху этого в высшей степени странного листа бумаги. Бумаги, которую не тронули ни земля с глиной, ни грунтовые воды, ни тление руки, которую она облекла собою как перчатка. Вот уж поистине перчатка смерти!

— Ты что-то сказал? — деловито произнес Гордей, внимательно изучавший маршрут. Так что у кого другого, не знавшего ученого настолько хорошо как я, могли бы возникнуть вполне законные подозрения.

Но я был уверен: сгинь я завтра, не дай Бог, в каком-нибудь разломе или гробанись на «трамплине», которые у Зоны нередко покруче олимпийской горы в Ванкувере, даже тогда Гордей десять раз поразмыслит, прежде чем пуститься на поиски сокровищ по чужой карте. А то, что карта, а значит, и маршрут пути к кладу Стервятника мой и только мой, мы с Гордеем обговорили еще в самом начале наших «полевых исследований».

Так что с этой стороны своего предприятия я спокоен.

Хуже обстояло дело с самим маршрутом. Точней, с его конечной точкой.

Я уже давно подметил паршивую, но стопроцентно закономерную особенность всего, что связано с печатным текстом, адресованным деловым людям вроде меня. О хорошем там всегда печатают охотно, обильно и самыми большими буквами.

Зато все паршивое и неприятное описывается там же крайне скупо и непременно мелким шрифтом. А иногда норовят и вовсе поместить в конце документа или даже на обороте, по нашей неистребимой российской привычке: ну, что, все хорошо? А теперь переверни страницу.

Сюрпри-и-з!

Но карта Стервятника была крайне редким, если не единственным на моей памяти исключением из этого прискорбного правила. Потому что Большая и Глубокая Задница здесь честно позиционировалась открытым текстом. В самом верху удивительной, поистине неуничтожимой бумаги крупными и заковыристыми буквами значилось:

АГРОПРОМ. СПЕЦОБЪЕКТ-12

И чуть ниже, в аккуратных скобках мелким шрифтом:

(Звероферма № 3. Виварий)

Хуже подземелий Агропрома мне сложно и выдумать, хотя фантазии мне обычно не занимать. Хорошо хоть, чуть-чуть не дотянули до чертовой дюжины в нумерации основной локации.

Стало быть, смертельная пуля дала перелет, что уже полегче. Но посудите сами: разве что-то может быть «полегче» в Агропроме? Только его мне еще и не хватало.

И что значит «Звероферма № 3»? То, что где-то есть еще и № 2, и № 1?

Хм… В жизни ни про какие зверофермы там не слыхивал!

Так что если пуля чуток и промахнулась, у нее вполне может оказаться смещенный центр тяжести. И тогда этот разрывной «дум-дум» под веселеньким названием «звероферма» еще не раз перепашет все мои радужные планы.

Тут я прервал поток своих умозаключений, оттого что явственно увидел на земле тень от собственных ушей.

Ослиных ушей, между прочим, и покрытых длинной шерстью, как у всех идиотов, навоображавших себе невесть что.

При чем здесь Агропром? Зачем мне беспокоиться об этой загадочной «звероферме № 3», спрашивается? Я что, собираюсь топать по этой карте прямо к кровососу в пасть или контролеру на рога? Да сто лет мне это не нужно!

Все, что мне необходимо, — поскорее и по возможности безопасно добраться до дома. А завтра устроить Главные Торги. Такого жирного лота, какой я собираюсь выставить на Аукцион Большой Удачи (которым мне всегда видится наш рынок артефактов), возможно, еще не видел наш сталкерский мир.