Клад Стервятника

После возвращения с Белорусской Вежи почти сутки ушло у нас на сборы. Гордей заночевал у меня, и мы полночи тщательно паковали автоматы, боеприпасы, запасную одежду и «цацки» от Завала. Комбат, молодчик, не взял с меня ни копейки, понимая мое сложное финансовое положение. Он договорился с Завалом, что мы все берем у него как бы напрокат, с возвратом, при условии сохранения ресурса и товарного вида каждой его «прилады».

Я не представлял себе, как можно сохранить в целости и сохранности, к примеру, десять рожков патронов к «калашу». Или же не перепачкать отличные непромокаемые сапоги с подошвой из хитрого каучука, которые Комбат, решив меня разыграть, важно представил как «настоящие мокроступы от ученых с Янтарного озера», вызвав у Гордея приступ безудержного, переходящего в истерический хохота.

И еще мы с Гордеем долго обсуждали все детали и подробности предстоящего маршрута. А заодно строили догадки относительно таинственной «Зверофермы № 3», одна другой фантастичнее.

Где в это время ошивалась Анка, нам было неведомо. Но в назначенный ранний утренний час она уже поджидала нас возле вертолета.

Как ей удается просачиваться за кордоны и спокойно пересекать Периметр, точно это не сплошная линия блокпостов и дотов, а приморский бульвар, для всех нас так и осталось тайной. Одно слово — наемница.

Улетать мы решили по-английски, не прощаясь. Гордей сказал: мол, это хорошая примета. Даже Комбату зайти ко мне на посошок назначили часом позже. Надеюсь, он за это на нас не в обиде.

До Свалки долетели сносно. Немножко болтало, конечно, но ветер скоро утих. И сквозь тучи даже пару раз выглядывало солнце. Тоже недурная примета, однако.

Анка и Гордей общались вполне корректно. Во многом этому способствовала просьба девушки починить ее ПДА. Коварный прибор в самые критические моменты жизни его хозяйки норовил подать громкий звуковой сигнал, и, по словам Анки, он уже трижды подводил ее под монастырь, под зомби и под припять-кабана.

Гордей ПДА починил в два счета (по-моему, просто отключил звук в опциях). Но его авторитет в глазах Анки поднялся еще на одну ступеньку пьедестала женских симпатий.

Еще в полете Гордей связался со своим человеком на уровне. И едва мы приземлились, к нам тут же подкатила низенькая и широченная таратайка, больше всего похожая на старинный «багги». Только установленный на широченные колеса, способные на раз преодолевать кучи битого кирпича и жестяные кусты-мутанты, которыми нас встретила Свалка уже в первые минуты пребывания на твердой земле.

Из таратайки ловко, как резиновый мячик, выскочил бородатый крутой мэн, полная копия Мэла Гибсона из сериала про Безумного Макса и подонков-рокеров. Ученые обменялись приветствиями, на нас с Анкой бородач даже не взглянул.

При этом они не пожали рук, только похлопали друг друга по плечам.

Отойдя в сторонку, прямо в кучу щебня, приятели сказали несколько фраз и одобрительно покивали. Прямо как две резиновые собачки на нитках, которые обычно висят в старинных «тойотах» перед носами их хозяев, безнадежных зануд и отсталых деревенщин.

Затем мэн так же сноровисто и упруго, как прежде выпрыгивал из таратайки, запрыгнул в кабину вертолета. Двигатель взревел, набрал обороты, и воздушное судно поползло над Свалкой куда-то на юго-восток.

А за ним, к нашему величайшему удивлению, покатила и таратайка. Сама, без водителя, не разбирая дороги, но точно выдерживая курс на вертолет.

Три минуты — и вот они уже исчезли с наших изумленных глаз.

— Моя схемка, — не без гордости отметил Гордей, провожая взглядом тучи радиоактивной пыли. — Я ее придумал еще в школе, когда записался в кружок управляемых моделей. А здесь просто увеличил в масштабе и слегка довел до ума.

— Этот тип — он вообще кто? — больше для проформы спросил я. В принципе мне было абсолютно наплевать на этого невежу с высокой колокольни моего интеллекта.

— Друг детства Жендос-Паровоз. Одноклассник, — улыбнулся Гордей. — Я тогда запускал во дворе свои модельки, а он из своего окна расстреливал их камнями.

— Хороший мальчик, — на всякий случай нейтральным тоном заметил я.

— Мы с ним долго воевали, — кивнул Гордей. — А потом я запустил прямо к нему в окно свою лучшую модель транспортной ракеты, наполненную доверху пейнтбольной краской.

— И как, помирились? — прошептала Анка, с ужасом глядя на Гордея.

— Ага, — вяло махнул рукой очкарик. — Жендос после этого случая наконец понял, что худой мир со мной лучше доброй ссоры. И стал внедрять мои изобретения в жизнь. Но это уже отдельная и очень длинная история. К слову сказать, я его и сманил в Зону. И выбрал он Свалку не случайно. Для умных и предприимчивых людей здесь настоящее Эльдорадо.

— А почему он ни с кем не здоровается? И тебе руки не пожал? — спросил я.

— Он просто очень чистоплотный. Ужасно боится заразы. Поживешь тут, на Свалке, — и не такую фобию подхватишь, — объяснил Гордей. — Ну что, други и сестры, потопали?

Я не очень понял, какой это заразы избежал Жендос, не удостоив приветствием меня, Анку и Комбата. Информационных вирусов, что ли?

Но углубляться в тему не стал.