Клад Василия Блаженного

— Жив, но не совсем здоров. Он потерял много крови, но благодаря вам и отечественной медицине жить будет. Ему сделали вчера операцию, он находится в этой же больнице, но в другом отделении. Чуть позже вы сможете его навестить, — объяснил Симонов.

— А Курочкин? Элеонора Яковлевна?

— Алексей Курочкин задержан, ему уже представлено обвинение в покушении на убийство, в краже со взломом и еще в целом букете преступлений.

— А его бабушка?

— А Элеонора Яковлевна Каретникова не смогла выбраться из подземного туннеля, там произошел сильный обвал. То ли возраст подвел старую злодейку, то ли не захотела расстаться с сокровищем, то ли внучок ее хорошо по голове стукнул, сейчас мы это выясняем, — Валерий Викторович развел руками.

— А библиотека Либерия? С ней что? Ее откопали? Вы не представляете ее важность для страны, для всей исторической науки! — От волнения Лена чуть ли не подпрыгивала на больничной кровати.

— Еще как представляю, иначе этим делом и не занимались бы спецслужбы, — улыбнулся майор.

— А, ну да, конечно, — стушевалась девушка. — Так что с ней?

— А ничего, — тон майора стал суше. — Она там же, где и была — погребена под Красной площадью вместе с Элеонорой Каретниковой.

— А раскопать не получится? — робко спросила Лена.

— А копать там нельзя! Иначе под землю провалятся не только несколько станций столичного метрополитена, но и сам Кремль. Вам очень повезло, что вас не завалило.

— Это нам Василий помог. — Девушка тихо прошептала слова благодарности святому. — А как вы нас нашли? Тоже следили за нами?

Майор Симонов от души расхохотался.

— Следить? А зачем? Неужели вы, Елена Андреевна, думаете, что когда в самом центре Москвы у стен Кремля открывается подземный ход, то никто это не заметит? Да уже через пару минут после того, как внутрь прошли вы, а потом и бабулька с внуком, наши сотрудники были на месте. Все было оцеплено, мы ждали только особого распоряжения. Так около часа просидели у входа, наш самый главный решал вопросы. Но когда наконец-то получили приказ, начался сильный обвал, а вскоре и вы вывалились из прохода.

— А почему обвал начался? Столько веков все было в целости, а тут из-за одной пули потолок обрушился? — задумчиво произнесла Лена.

— Здесь можно только гадать, но, скорее всего, не только одна пуля и поезд метро — причина обрушения, но вы открыли потайную дверь, точнее, потайная стена отошла в сторону, открыв дверь, которую не открывали шестьсот лет, и потолок не выдержал своего веса и ваших действий, — развел руками майор. — Вот такие дела, Елена Андреевна. Да, кстати, вам нужно будет подписать протокол о неразглашении государственной тайны.

— А если я не подпишу? — набычилась Лена. Она не хотела, чтобы эта история осталась тайной.

Взгляд Симонова стал суровым.

— А что вы сделаете? В газету пойдете? Книгу напишете? В соцсетях поделитесь? Да кто вам поверит — это во-первых, а во-вторых, не нужно ссориться с государством, в котором вам еще предстоит жить и работать, — строго произнес он.

Синицкая намек поняла и, сжав зубы, согласилась.

— Да ладно вам киснуть, Елена Андреевна! Вы остались живы, прикоснулись к великому сокровищу прошлого. А некоторые тайны должны оставаться тайнами. Всего хорошего, — улыбнулся майор и вышел из палаты.

А Елена Андреевна Синицкая еще долго сидела в постели, смотрела в окно на чирикающих на подоконнике московских наглых воробьев и улыбалась своим мыслям.

Эпилог

Сентябрь в этом году в столице был что надо. Не по-осеннему теплое, даже жаркое солнышко радовало всех жителей и гостей Москвы. Парки и скверы наводнили отдыхающие — сидящие на лавочках пенсионеры, мамочки с колясками, детишки на велосипедах и роликах.

На одной из скамеек в парке сидела милая парочка.

Он — высокий загорелый шатен — обнимал за плечи хрупкую и нежную девушку с большими голубыми глазами.

— Хорошо-то как! — Лена подняла глаза к солнышку и зажмурилась от удовольствия.

— Да, неплохо. — Володя прижал ее к себе. — Наконец-то все закончилось, суд над Алексеем, вся эта писанина с отчетами-докладными.

— Да, наконец-то. Я вот тоже почти диссертацию дописала, — произнесла девушка.

— Умница ты моя! — Владимир поцеловал ее в щеку.

— Да, и еще, а как же твоя «зая»?

— Моя кто? «Зая»? — расхохотался Яшин. — А при чем тут Зая?

— Она не будет против? — смутилась Лена.

— А я вас познакомлю. Сергей Михайлович Зайцев, мой коллега, его все у нас в отделе называют Зая. Уменьшительное от фамилии Зайцев. Он мне тогда звонил в Казань, рассказывал свежую информацию о деле Плотникова, — крепче прижал ее к себе Володя.

— А почему ты сказал по телефону: «Я тебя тоже»? Что — тоже? — сощурила глаза Лена.

— Я тоже жду-не дождусь, когда выйду на работу, — захохотал следователь. — А ты что подумала?

— Честно? — Девушка поднял на него влюбленные глаза.

— Честно-честно! Честное пионерское!

— Слушай, совсем забыла. Давно хотела тебя спросить! А что у тебя тогда в апреле было с глазами? Они такие красные были, воспаленные, да и весь вид был убитый какой-то, — спросила Лена.

— Что, не понравился я тебе? Не зацепил красавицу? — улыбнулся Яшин.