Клад Волчьего колодца

— Ну как тебе, Иринка, не совестно? Вот дойдем до Кленовского шоссе, тогда и возвратимся. Сама ведь говоришь: «У нас, в Артеке, всё до конца доводят!»

Иринка прикусила язычок, но через некоторое время остановилась и жалобно сказала:

— Я боюсь идти дальше… Там кто-то воет…

— Правда, воет, — подтвердили и остальные девочки. — Виктор Михайлович, вот послушайте.

Вожатый прислушался: откуда-то издалека донесся протяжный, тоскливый собачий вой.

…Вьюн выл жалобно, сидя над неподвижным, лежащим ничком в траве Сережей. Бедный пес никак не мог понять, что же случилось с его хозяином, почему он не шевелится, не отвечает на ласки, не замечает своего любимца? Это было так необычно, так страшно, что Вьюн даже не обратил внимания на незнакомого ему человека, который быстро вышел к нему из-за кустов.

— Эй, девочки! Ко мне, сюда!.. — закричал Виктор Михайлович, бросаясь к Сереже. — Сережа, дружище, что с тобой?

Виктор Михайлович приподнял Сережу. Мальчик тихо застонал и бессильно склонился на грудь к вожатому.

— Живой!

Потрясенные девочки в немом молчании едва поспевали за своим вожатым. Только Иринка громко всхлипывала, утирая обильные слезы.

Виктор Михайлович бежал, не чувствуя, как онемели от тяжести его руки, как хлестали лицо колючие ветки.

— Эх, Сережка, Сережка, горячая голова!..

Следователь вызывает свидетелей

Томка сидит на передке брички, рядом с ездовым Семеном, и, радостно сияя зелеными глазами, все время оборачивается назад.

— А их главный начальник развел руками и спрашивает: «Да откуда вы, ребята, тут появились?» Я и отвечаю: «Из бочек». Он еще больше удивился: «Из каких бочек?» — «А из тех, пустых, которые в кузове!» — «А в бочки как попали?» — «Залезли, — говорю. — Пока они в кабине с шофером торговались, мы потихоньку и забрались. А кто не успел, тот на ходу… Долго, что ли?»

Сережа, еще бледный, но радостно оживленный, сидит рядом с Романом Петровичем и, хотя знает уже все подробности знаменитого сражения, с интересом слушает.

— «Ну, — говорит, — герои! И как же вы не побоялись?» Тут Генка наперед выскочил, грудь колесом и на цыпочки привстал, чтобы казаться выше. «А чего нам, — говорит, — бояться? Мы не из трусливого десятка! Нам хоть бы что! Мы и почище можем!» А сам, когда выскочил из бочки да вцепился со Славкой в ногу вашему сторожу, так глаза зажмурил и громче всех верещал от страха. Чуть сигналов не заглушил!

Изобразив «храброго» Геннадия, Томка откинулась назад и заразительно расхохоталась.

— А после, когда тех, связанных, увезли, за нами тоже пришла машина, и всех нас отправили в лагерь. Едем, а у меня, поверишь, Сергейка, вот тут, где сердце, так и бушует, так и бушует! На месте спокойно усидеть не могу!

— Тамара, а ты когда-нибудь умела сидеть спокойно? — добродушно посмеивается Роман Петрович.

— И ведь не зря, — пропустив мимо ушей замечание, продолжает Томка. — Оказалось, тебя нашли в лесу убитым!

Она всплеснула руками и, если бы Семен вовремя не подхватил ее, наверное, слетела бы с брички.

— Он меня кулачищем по голове стукнул, — мрачнеет Сережа. — Долговязый тот…

— Ну, была бы я там, не очень стукнул бы! — снова поворачивается к товарищу девочка. — А все же, какая жалость, что не нами найдены в Волчьем Колодце бумаги инженера Коваля! Правда?

— Ничего, — подавляя вздох, мужественно говорит Сережа. — Зато теперь поймали преступников.

Томка задела его больное место. Побывать в колодце, видеть сломанную лопату, видеть стрелу — и вот… эх!..

Некоторое время едут молча. Сережа нерешительно поглядывает на Романа Петровича — видно, хочет его о чем-то спросить, но не решается.

— Роман Петрович, — наконец не выдерживает он, — вы не знаете, он очень придирчивый, этот следователь?

Роман Петрович улыбнулся и обнял мальчика за плечи.

— А ты как думал? Он человек грозный, хочешь не хочешь, а придется выкладывать все грехи и секреты.

— Ох, и рассердится он за то, что мы сами привели этого старикана в лагерь, а потом еще скрыли ночной случай у Волчьего Колодца! Да разве ж мы знали? А теперь вот приходится в Комитет государственной безопасности ехать…

В Комитете госбезопасности их вежливо встретил молодой черноусый лейтенант.

— Свидетели по делу Головни и Крона? Очень приятно! Вы — Мороз Роман Петрович? Присядьте, пожалуйста, сюда. Дьяченко Сергей Петрович? Прошу тут сесть…

— Тамара Максимовна Седых, — рекомендуется Томка. — Мне тоже сесть?

— Прошу! Минуточку подождите, сейчас вас вызовут.

— Не волнуйся, Сергейка, — шепчет товарищу Томка. — Хочешь, зайдем к следователю вместе? Коли нужно будет, я за тебя постою.

Но вызывали их поодиночке.

Подлинное лицо «деда Захара»

Сережа нерешительно переступил порог просторного кабинета.

— Здорово, следопыт! — приветствовал его следователь.

— Товарищ Орлов!.. Это вы?

— Как видишь. Садись поближе, поговорим. Как твое здоровье?

— Хорошо. Я уже совсем поправился.