Кладбище

Подошло время обхода кладбища. Остров взял с собой фонарик и ружьё. На всякий случай он даже зарядил его. Мощный луч света разрезал темноту впереди, освещая кресты и могильные плиты. Все могилы были в запущенном состоянии, по всей видимости, никто сюда уже давно не ходит. Печальная правда деревень: молодёжь уезжает в города, последние старики умирают – деревня вымирает. Проходя мимо могил, Остров заметил, что самое свежее захоронение было в тысяча девятьсот семидесятом году. Остальные и того ранее. Но в те года деревни в Советском Союзе процветали. Тогда Клим решил подсчитать средние годы жизни умерших. Старики там тоже были, но в основном все молодые. От пятнадцати до тридцати двух лет. Страх начинал овладевать молодым писателем. Он старался дышать тише, а двигаться быстрее. Заканчивая обход кладбища, Остров заметил ещё кое-что. Все могилы были обыденными, кроме одной. На могиле девушки, жившей с тысяча девятьсот десятого года по тысяча девятьсот тридцатый, была настоящая каменная плита и огромный могильный камень. Могила казалось довольно ухоженной по сравнению с другими. Ветер дул холодным дыханием, заставляя деревья качаться, а листву шелестеть. В этот момент на могильный камень девушки сел огромный ворон. Дёрнув головой один раз, птица уставилась на Клима. Они смотрели друг на друга, не отрываясь и не моргая. Затем ворон громко каркнул и упорхнул. Остров поспешил поскорее вернуться в домик. Клим зашёл и запер за собой дверь, он начинал потихоньку верить словам старого сторожа. Писатель положил фонарик на стол и подставил к нему ружьё. Кажется, Клима наконец посетило вдохновение, он щёлкнул клавишу компьютера и испытал недоумение. В электронном документе появилась надпись крупными буквами «Добро пожаловать».

Остров попытался себя утешить тем, что это сторож его разыгрывает, он произнёс в полный голос:

– Эй, старик, вылезай! Решил пошутить надо мной? Спасибо, это как раз то, что мне нужно.

В ответ он услышал, как с улицы в дверь дома кто-то скребётся.

Клим вздрогнул и схватил ружьё. Он глубоко дышал, держа на прицеле деревянную дверь, с другой стороны которой кто-то водил когтями.

– Я сейчас выстрелю! Я клянусь!

Скрежет прекратился, Остров опустил ружьё, но в этот момент в дверь ударило что-то мощное. От внезапного страха писатель выстрелил, оставив в двери большую дыру от дроби, сам же упал вместе с ружьём к стенке напротив. Последовала тишина, Клим глубоко и часто дышал и смотрел в дыру в двери, пытаясь увидеть, в кого он попал.

Просидев в тишине пару минут по ощущениям, но на деле целый час, Клим собрался с духом и решил выйти на улицу. Он подошёл к двери и аккуратно дулом ружья поднял крючок, затем ногой толкнул хлипкую старую дверцу. Она распахнулась, на улице никого не было. Наступило время обхода. Остров вернулся в дом для того, чтобы примотать к ружью фонарик. Скотча в домике не нашлось, и Клим привязал фонарик шнурком из каких-то старых ботинок. Затем встал и со словами: «Ну, понеслась» – вновь вышел из сторожевого домика.

На кладбище было спокойно. Остров пытался найти следы того, кто так сильно его напугал. Скорее всего, это был какой-то голодный зверь, ведь после выстрела его никто больше не беспокоил. Наверняка рысь или росомаха поскреблась в дверь, а громкий выстрел напугал её, и она убежала. Огромные деревья покачивались на ветру, треща своими стволами. Писатель испытывал страх, но ведь этого он и добивался. В голове появлялись сюжеты для новой книги. Одной ночи вполне хватило, чтобы пережить сильнейшие эмоции. Но этого мало, Клим решил, что хочет разобраться, что на самом деле творится на этом кладбище. Он уже заканчивал обход и шёл к домику, как в голове послышался женский голос, который звал его:

– Клим. Клим. Я знаю, ты здесь.

Остров замер. Он испытал леденящий ужас. Но взял себя в руки и резким движением обернулся назад. Ветер гнал на него листву осеннего леса. Приглядевшись, Клим увидел на самом конце луча света от фонарика девушку в белом платье до земли. Губы его задрожали, писатель сжал ружьё крепче и крикнул:

– Кто вы?

Фонарик замигал, а ветер усилился. Спустя секунду фонарик окончательно вырубился. Наступила полная тишина и темнота. Из мрака адским голосом донёсся ответ:

– Ты узнаешь меня!

Клим бросился бежать к домику, но его ноги были словно ватные, он упал на землю в пяти метрах от крыльца. Остров попытался встать, но ноги не слушались его, и тогда он пополз. Писатель дополз до ступенек, но дверь в дом захлопнулась. Клим был настолько напуган, что впервые в своей жизни начал читать молитву:

– Отче наш… – произнеся два слова, губы словно покрылись свинцом. Ветер бушевал и свистел, форточки в доме захлопали, будто бы аплодировали. Клим был беспомощен, и сознание покинуло его.

Клим пришёл в себя от того, что кто-то поливал его лицо холодной водой. Уже было утро, лучи солнца, которые смогли пробиться сквозь деревья, слепили Острову глаза. Он поднял голову и увидел сидящего на ступеньках старого усатого сторожа. Тот произнёс:

– Мы, кажется, обсуждали это. На работе не спать.