Кладбище

— И тогда ты переехал сюда и начал работать на Джерри?

— Нет, приятель, я начал работать с Джерри. Разница небольшая, но весьма существенная, — сказал Трахнутый.

— Понятно, — кивнул я.

В дальнем конце зала я заметил Джерри и Джеки, которые возвращались из туалета. Они о чем-то горячо спорили на ходу. У Джерри на лице застыло обиженное выражение; Джеки продолжал горячиться. Судя по его жестикуляции, они обсуждали какое-то спортивное событие, каратистский боевик или еще какую-то ерунду, в которой Джеки мнил себя специалистом.

— ...Поверь мне, — донесся до меня голос Джерри, — я знаю, что говорю! Солонину привозят в Ирландию из Бразилии или из Аргентины!

— Еще святой Патрик питался солониной, капустой и картофелем, — настаивал Джеки. — Именно поэтому мы едим все это в День святого Патрика!

— Это маловероятно, потому что картофель родом тоже из Южной Америки. До семнадцатого века в Ирландии он был совершенно неизвестен, — возразил Джерри, подходя к нам и усаживаясь на свое место. При этом он и Трахнутый обменялись быстрыми взглядами, смысл которых мне истолковать не удалось.

— Святой Патрик ел картофель! — упрямо пробормотал Джеки и, упав на стул, залпом допил пиво, запрокинув голову.

— А ты как думаешь, Шон? — спросил Джерри.

— О чем?

— Джеки, да благословит Господь его доброе сердце, считает, что в День святого Патрика мы едим солонину, капусту и картофель потому, что этим питался сам святой Патрик, когда совершал свои миссионерские путешествия по Изумрудному острову.

— Я не особенно разбираюсь в истории... — Я кивнул Трахнутому, и он ответным кивком подтвердил мои слова, — но, по-моему, картофель привез из Южной Америки сэр Уолтер Рэли, и это было гораздо позже, чем жил святой Патрик.

— Ты абсолютно прав, Шон. А ты, Джеки, впредь будешь знать, как со мной спорить, — сказал Джерри и повернулся к Трахнутому. — Надеюсь, твой разговор с Шоном был куда более плодотворным, чем моя беседа с этим молодым невеждой?

— Да, мы многое успели обсудить, Джерри, — подтвердил тот. — Я даже успел рассказать ему о бывшей жене Корки Кохрейна.

— Да-да, я ее помню. Она, кажется, теперь доктор наук, — сказал Джерри.

— Вовсе нет, ты все перепутал. У нее люпус. Люпус в начальной стадии, — возразил Трахнутый. — Любопытная получилась история. Знаешь, Шон, незадолго до того, как я... как мне пришлось собирать манатки, она объявила мне, что у нее люпус. Я добрый католик, Шон, в школе я даже изучал латынь, но я никогда не слышал о такой болезни — люпус. И вот я решил, что ее, черт побери, укусил оборотень. Представляешь?!

Тут Джерри и Трахнутый расхохотались. Джеки промолчал, и я подумал, что сейчас — самая подходящая возможность придать немного правдоподобия той роли, которую я играю. Ведь что ни говори, а я лихо утер нос «бойфренду», когда выступил со своим сэром Уолтером Рэли.

— Извини, Дэви, я что-то не понимаю, — сказал я.

— Люпус, люпин, волк... Ну? Понимаешь, люпус — это обыкновенная волчанка, а я перепутал ее с ликантропией, — пояснил Трахнутый.

Я с непонимающим видом уставился на него.

— Ну, теперь врубился? — спросил Трахнутый.

Я покачал головой.

— Ладно, это неважно, — сказал Трахнутый и, слегка приподняв брови, посмотрел на Джерри, как бы говоря: неплохой парень, только туповат малость.

Тут к столику вернулись Кит и Соня. С их появлением настроение сразу переменилось. Джерри сделался более общительным и разговорчивым, а Трахнутый — менее подозрительным; да и разговор крутился теперь главным образом вокруг новинок киношного репертуара.

Так мы мило болтали и пили.

Я присоединился к компании последним, поэтому теперь был мой черед угощать. Когда Джеки вылил в свой бокал остатки «Будвайзера», я отправился к бару, чтобы взять кувшин «Сэма Адамса». И, разумеется, там была она. До этого я ее не видел, но не сомневался, что она была здесь все время. Присматривала за мной. Наблюдала. На ней были черные джинсы в обтяжку, черная шелковая блузка и туфли на высоком каблуке. Она сильно накрасилась, однако даже переизбыток «штукатурки» не мог замаскировать ее незаурядную внешность. Особенно бросались в глаза ее вызывающе-рыжие волосы и ярко-алые губы, к которым она то и дело подносила стакан с джином. Небрежно облокотившись на стойку, она болтала о всякой ерунде с каким-то серфингистом, но я заметил, что с этой точки ей прекрасно видно все, что происходит в кабинете Джерри Маккагана. Не знаю, как давно она находилась в пабе, но Саймон уж точно ввел ее в курс последних событий.