Кладбище богов

Его затащили в соседнюю комнату – низкую и довольно тесную. Он сразу увидел Марго – она лежала у стены на какой-то тряпке и молча тряслась как лихорадочная, стиснув голову руками. Сквозь пальцы густо сочилась кровь.

Потом его взгляд метнулся в другом направлении. У стены стояла деревянная конструкция, в которой выделялось большое колесо с тремя отверстиями – два маленьких и одно побольше. Сержант сразу понял, что ему напоминает эта шкуковина – средневековые колодки, в которых держали преступников.

Именно к этим колодкам и потащили Лисина.

Он понял, что терять ему уже нечего – сейчас произойдет что-то ужасное. Вырваться он не мог, даже пробовать бесполезно. Он попытался дотянуться до пистолета, но чудищу сразу не понравилась его возня, оно перехватило его так, что и руки, и ноги оказались зажаты.

Через минуту его поместили в колодку, просунув голову и руки в отверстия на колесе. «Опарыш» закрутил большие потемневшие болты, надежно фиксируя пленника.

Лисин зажмурился и приготовился к боли. Он был совершенно уверен, что его собираются пытать, правда, не знал, с какой целью. Точно так же они сейчас пытали Марго. Хорошо бы сразу потерять сознание и не мучиться, да только как это сделать?..

Колесо повернулось таким образом, что голова оказалась левым ухом вверх. Прямо перед носом Лисина поставили большую железную банку, испачканную чем-то вроде смолы. Он неимоверно напрягся, не зная, с какой стороны ожидать боль.

«Опарыш» просунул в банку свою лягушачью лапу и что-то достал – какой-то скользкий комок размером с вишню.

Вслед за этим Лисин ощутил, что в его левое ухо что-то капнуло – вязкое и холодное. Оно поползло по ушному каналу все дальше и дальше, потом остановилось. Было не столько больно, сколько мерзко.

«Опарыш» положил Лисину на ухо скомканную тряпку и прижал ладонью. Сначала ничего не происходило, но вдруг сержант ощутил, что в его ухе что-то шевелится. Вязкая дрянь, которую в него сунули, начала двигаться. И не просто двигаться, а проникать все глубже.

Теперь уже было больно. Сержант сначала крепился, но не выдержал и застонал. Боль усиливалась – уже казалось, что в ухе кто-то шурует кочергой. Сержант закричал, задергался, но колодка не пускала.

Через некоторое время боль пошла на убыль, однако общее самочувствие стало попросту жутким. Голова казалась набитой крошеным стеклом, в ушах свистело, перед глазами качалась розовая муть.

Убедившись, что пленник перестал дергаться, «опарыш» отбросил окровавленную тряпку, а трехпалый освободил сержанта из колодки, перетащив на пол рядом с Марго.

Лисин скорчился, судорожно схватился за голову руками. Он буквально чувствовал, что внутри черепа кто-то ползает, грызет мозги, рвет кровеносные сосуды. Впрочем, боли уже почти не было.

Их больше не трогали. Еще какое-то время Лисин висел между реальностью и забытьем, с ужасом прислушиваясь к ощущениям в голове. Потом он уснул, провалившись в душную бездну, наполненную кровью, страданием, плачем и воем миллионов несчастных душ.

Еще раньше отключилась Марго.

* * *

На второй день и сержант, и Марго чувствовали себя довольно сносно. Единственно – с головой у обоих явно было что-то не так.

– Все время какие-то голоса слышу, – пожаловалась Марго.

– Ты ударилась в машине, у тебя сотрясение и всякая такая овуляция, – объяснил Лисин, но вскоре и сам почувствовал, что в его черепе словно поселился цыганский табор. Даже думать было трудно, все время что-то мешало…

Их держали в тесной полутемной комнате с каменными стенами и крошечной щелью под потолком. Из обстановки – только деревянная бадья с характерным туалетным запахом – и влажная солома, застилающая пол.

– Не могу понять, что они с нами сделали, – сказала Марго. – Даже ни одной догадки.

– У тебя кровь в ухе засохла, – заметил Лисин.

– Да, у тебя тоже. Ты не видел, что они туда совали?

– Нет, просто какой-то кусок грязи. Черт его знает…

Час за часом становилось все хуже. Марго то ложилась на пол, сцепив на голове руки, то вскакивала и начинала ходить взад-вперед. Лисина это раздражало, ему тоже было плохо и хотелось бросаться на стены.

Им дали поесть – в щель под дверью просунули деревянный круг с чем-то черным и скользким. Сержант попробовал и сказал, что это похоже на протухшую селедку. Марго есть отказалась.

Прошел день, оба узника уже были близки к сумасшествию. С улицы почти не проникали звуки, разве что иногда где-то скрипела дверь. Марго в какой-то момент впала в истерику, начала кричать на Лисина и требовать, чтобы он что-нибудь сделал. Он не стал отвечать, просто лег к стене, отвернулся и закрыл уши.

Особенно сильно наваждение проявилось ночью. В тишине Лисину казалось, что сотни человек пытаются докричаться до него, вразнобой, мешая друг другу. Он волей-неволей вслушивался, пытаясь разобрать хоть что-то, но мистические голоса сливались в неразборчивый монотонный шум.

Пленники все же смогли уснуть, прижавшись друг к другу.