Кладбище для однокла$$ников (Сборник)

– Вы знаете, я по профессии психолог, работаю в банке, я так думаю, здесь проявились определенные глубинные факторы: нереализованные потенции, гипертрофированная зависть, обостренное самолюбие… Все это конфликтовало с более чем скудными социальными обстоятельствами жизни…

Ираида несла эту ахинею, Никита почти не вслушивался в слова, потому что бездна ее глаз (которая с возрастом у женщины становится просто вселенски бесконечной) несла молчаливый вопрос. Этим вопросом был он. «Дрянной ты психолог, – подумал Никита. – Но женская натура твоя губительна. Такие, как ты, в считаные минуты могут подчинить мужика, независимо от возраста…» Савушкин почувствовал, что цепенеет, как майский жук, застигнутый заморозками. Он встряхнулся: негоже почтенному семьянину настраиваться на шкодливую волну… И как только Ираида запнулась на паузе: «…ассоциативность мышления!» – он торопливо поблагодарил за кофе.

Предыдущий кусочек мысли он тоже не уловил.

Она спросила:

– Как вы считаете, этот негодяй Безденежный не перекинется на женщин?

– Я не психолог и не психиатр, трудно сказать, – уклончиво ответил Савушкин.

– Я женщина одинокая. Моя дочь учится в колледже в Мюнхене, мне нужна охрана. Мне страшно! – Ираида испытывающе посмотрела на Савушкина. – Вы не можете остаться у меня на ночь? Конечно, не поймите меня превратно…

– Охрана нынче дорогого стоит, – холодно ответил Никита.

Но Ираиду это не смутило.

– Это серьезный вопрос, – сказала она, подпустив поволоки в глаза.

В следующее мгновение Никита спускался в лифте. Разумеется, ему удалось бестрепетно распрощаться.

Ночь была спокойной, но утро принесло ужасную весть: убит еще один выпускник десятого «А».

– Черт побери, – в бессилии Савушкин грохнул кулаком по столу, – где была охрана? Неужели нельзя было…

– Охрана была, я выяснял. Убийца пробрался с крыши, – мрачно доложил Кошкин. Он оставался на дежурстве в управлении.

– Иди отдыхай, – сказал Никита.

Но Сергей тоже захотел поехать на место происшествия. Всю дорогу до подмосковной Кубинки молчали. Вьюжанин дымил в окошко, Сергей дремал. Убитый, прапорщик по фамилии Птушкевич, служил в авиаполку. …Возле подъезда кучковались военные. Они нехотя посторонились, пропуская Никиту с ребятами. В квартире стоял гул. «Бестолковая суета, – подумал Савушкин. – Верная примета, когда безнадежно провалено дело…»

Бесконечно одинокая худенькая женщина сидела в углу на стуле, неестественно выпрямив спину. Она ничего не видела перед собой…

– Кто был в наружке? – спросил Никита.

– Мы! – ответил человек с серым лицом и кивнул на товарища с такой же бесцветной физиономией.

– Как это могло случиться? – Никита чувствовал апатию, не хотелось ни ругаться, ни кричать, тем более, при этой несчастной женщине.

– Мы сейчас все объясним! – торопливо заверил серолицый и предложил пройти на балкон.

Там лежал труп, покрытый простыней. Никита отвернул ее край, заметив вывернутую шею с черной полосой.

– Как жена показала, вечером они смотрели телевизор. И тут какой-то шорох на балконе. Он вышел – а убийца на него петлю. Да так ловко, что даже крикнуть не успел, только захрипел… Вот, поглядите, он на этой веревке и спустился с крыши с помощью механической лебедки! Тут строители ремонт крыши делают…

Петля болталась на уровне балкона, рядом – толстый кабель с пультом, три кнопки: «стоп», «вверх» и «вниз».

– Он его подвесил, а потом встал ему на плечи – и обратно на крышу поднялся. Жена только и увидела, как ноги мужа вверх улетели…

– Какие-нибудь следы остались? – спросил Никита у очкарика-криминалиста.

– Остались на кнопках пульта, но очень плохие…

И опять надо задавать идиотский вопрос, были ли у покойного враги, да кому нужна смерть несчастного прапорщика?

– Вам говорит что-нибудь фамилия Безденежный? – спросил Савушкин у женщины.

Она подняла на него безумные глаза и отрицательно покачала головой. Никита показал ей фотографию Безденежного.

– Нет, никогда не видела…

Он еще уточнил подробности убийства и решил не мешать криминалистам.

«Еще одно убийство, – подумал Савушкин, – и надо уходить из органов по профнепригодности».

А Вьюжанин тонко развеял его мрачные мысли:

– Никита Алексеевич, я жениться собрался. Как вы думаете, Брагин даст отпуск на следующей неделе?

– Отличная идея! – похвалил Савушкин. – Собираясь жениться, узнай, что женщина хочет. Затем постарайся убедить ее в том, что она хочет очень малого. И убедись в адекватности своей реакции на это… Да-а… А насчет отпуска сложный вопрос. С Безденежным – пока безнадежно. Вот как…

Первая новость, услышанная в управлении, касалась самого Савушкина: Брагин сообщил, что начальник управления объявил ему строгий выговор. Никита поблагодарил за столь высокую оценку его труда и рассудил, что от этого не умирают.

– Что собираешься делать? – спросил хитрый Брагин.

Если идея была хорошая, он потом выдавал ее за свою.

– Посадить оставшихся в тюрьму. Там они будут в безопасности. А чтоб был повод, – предъявить обвинения в убийстве одноклассников. Доказательство – то, что они остались живы, – ответил Никита.