Кладбище домашних животных

— Черч! — крикнула Элли. — Привет, Черч! — Она подняла кота и прижала к груди. Луис краем глаза наблюдал за ней; руки его замерли над посудой. Он увидел, как счастливое выражение на лице Элли медленно сменилось изумлением. Кот спокойно лежал у нее на руках, уши прижаты, глаза устремлены вперед.

Через какое-то время — Луису оно показалось очень долгим, — она опустила Черча на пол. Кот пошел в направлении столовой, даже не оглянувшись. «Убийца мышей, — подумал Луис бессвязно. — Боже, что же это было тогда вечером?»

Он пытался вспомнить, но все это казалось невероятно далеким, как смерть Виктора Паскоу на полу лазарета. Он помнил бешеные порывы ветра и призрачное мерцание снега. Вот и все.

— Папа? — сказала Элли тихо.

— Что детка?

— От Черча нехорошо пахнет.

— Разве? — спросил Луис, тщательно следя за своим тоном.

— Да! — сказала Элли. — Он никогда так не пах! Он пахнет, как... как какашки!

— Ну, может быть, он влез в какую-нибудь дрянь, — предположил Луис. — Это скоро пройдет.

— Надеюсь, что так, — промолвила Элли голосом вдовствующей королевы. Она пошла наверх.

Луис вымыл последнюю вилку и закрыл кран. Он стоял на пороге, вглядываясь в темноту, пока вода с хлюпаньем уходила в водосток.

Когда хлюпанье смолкло, он услышал вой ветра, тонкий и заунывный, ветер с севера, несущий зиму, и он понял, что боится, просто боится, как можно испугаться тучи, внезапно закрывшей солнце.

— Сто три градуса? — спросила Рэчел. — О Боже, Луис! Ты уверен!

— Это вирус, — сказал Луис. Он пытался не слышать обвинительных ноток в голосе Рэчел. Она устала. У нее был тяжелый день, она пересекла полстраны вместе с детьми. Было уже одиннадцать, а день все не кончался. Элли уснула в своей комнате. Гэдж лежал на их кровати в состоянии, которое можно было назвать полубессознательным. Луис час назад дал ему ликиприн.

— Аспирин к утру сгонит температуру, дорогая.

— А почему ты не дал ему ампициллин или еще что-нибудь?

Луис терпеливо объяснил:

— Если бы у него был грипп, я бы дал. Но у него вирус, а вирус этим не вылечить. Можно лишь ускорить болезнь.

— Но ты уверен, что это вирус?

— Ну, если у тебя другое мнение, — Луис повысил голос, — я готов прислушаться.

— Не кричи на меня! — закричала Рэчел.

— Я и не кричу! — крикнул Луис в ответ.

— Нет, кричишь, — завелась Рэчел, — кричишь, кричишь... — тут губы у нее скривились, и она закрыла лицо ладонями. Луис увидел глубокие тени у нее под глазами, и ему стало стыдно.

— Прости, — сказал он, садясь рядом с ней. — Господи, я прямо не знаю, что со мной. Извини меня, Рэчел.

— Не извиняйся, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы. — Поездка была собачьей. И я боялась, что ты встанешь на дыбы, когда посмотришь в шкаф Гэджа. Наверно, я говорю тебе это сейчас, потому что ты извиняешься.

— Встану на дыбы? Отчего?

— Мои мать с отцом купили ему десять новых свитеров. Он сегодня был в одном из них.

— Я заметил, что на нем что-то новое, — сказал он.

— Я заметила, что ты заметил, — парировала она, состроив гримасу, заставившую его рассмеяться, хотя ему не очень хотелось. — И шесть новых платьев для Элли.

— Шесть платьев! — воскликнул он. Это его взбесило — почему, он не мог бы даже объяснить. — Рэчел, зачем? Зачем ты им позволила? Нам не нужно... Мы сами...

Он замолчал. Гнев лишил его слов, и на миг он снова увидел себя, волокущего по лесам пакет с мертвым котом... А в это время старый ублюдок Ирвин Голдмэн пытался купить его дочь своими вонючими подарками!

Какой-то момент он готов был закричать: «Он купил ей шесть платьев, а я оживил ее чертова кота — кто из нас больше ее любит?»

Он проглотил эти слова. Никогда в жизни он не скажет ничего подобного. Никогда.

Она нежно обняла его.

— Луис, попытайся понять. Пожалуйста. Они любят наших детей и редко их видят. И они ведь уже старые. Луис, ты плохо знаешь моего отца.

— С меня хватит, — пробормотал Луис.

— Ну, пожалуйста, дорогой. Попытайся это понять. Будь чуточку добрее. Тебе ведь не трудно.

Он долго глядел на нее.

— Хорошо, я попробую, — сказал он наконец.

Она открыла рот, чтобы ответить, но тут из комнаты раздался крик Элли:

— Папа! Мама! Кто-нибудь!

Рэчел вскочила было, но Луис притянул ее назад.

— Посиди с Гэджем. Я пойду посмотрю. — Он подумал, что знает, в чем дело. Но он ведь выгнал кота, черт возьми; когда Элли легла, он поймал его в кухне возле миски и выкинул вон. Он не хотел, чтобы кот спал с ней. Когда он представил это, к нему пришли странные мысли о погребальном зале дяди Карла.

«Она поймет: что-то не так, Черч раньше был другим».

Он выкинул кота, но когда он вошел, Элли сидела в кровати, заспанная, а Черч разлегся на покрывале, черная тень, похожая на летучую мышь. Открытые глаза кота мерцали в отблеске света из холла.

— Папа, забери его, — взмолилась Элли. — Он воняет.