Кладбище домашних животных

— Аминь, — сказал Луис, и они выпили.

Луис в первый раз видел Джуда в подпитии, но даже это не лишило его сил. Он пустился в воспоминания о давних временах, окрашенных доброй памятью, забавные, а иногда п поражающие. Среди историй о прошлом Джуд вспоминал о настоящем с таким присутствием духа, что это восхищало Луиса; сам он вряд ли мог делать это вполовину так хорошо, если бы Рэчел вдруг умерла за завтраком, между овсянкой и грейпфрутовым соком.

Джуд позвонил в похоронное бюро Брукингса и Смита н Бангоре и обо всем договорился, сказав, что завтра заедет и обсудит детали. Да, он хочет ее набальзамировать, и хочет, чтобы ее одели в платье, которое он привезет; да, нижнее белье лучше снять; нет, ему не нужны казенные туфли, которые потом заберут назад. Будут ли они мыть ей волосы? — спросил он. Она вымыла их в понедельник вечером, значит, когда она умерла, они были уже грязными. Он послушал, и Луис, чей дядя был из тех, чью работу называли «торговлей упокоением», знал, что могильщик объясняет ему, что мойка и сушка волос входят в стоимость услуг. Джуд кивнул и поблагодарил за то, что услышал, потом стал слушать опять. Да, сказал он, косметика нужна, но не слишком много. «Она ведь умерла, — сказал он, зажигая сигарету, — и все это знают. Незачем мазать ее, как торт». Гроб лучше не открывать до самых похорон, — сказал он директору уверенно, кроме часов прощания в день накануне. Ее похоронят на Нагорном кладбище, где они в 1951-м купили участок. Он взял какую-то бумагу и назвал могильщику номер участка, чтобы там могли произвести необходимые приготовления, — Н-101. У него был участок Н-102, как сказал он позже Луису.

Он повесил трубку, посмотрел на Луиса и сказал:

— Замечательное кладбище, лучшее в Бангоре. Возьми еще пива, Луис, если хочешь. Посидим еще немного.

Луис готов был отказаться, но у него перед глазами вдруг встал гротескный образ: Джуд, несущий тело Нормы в лес, на старое индейское кладбище.

Эта мысль подействовала на него, как пощечина. Не сказав ни слова, он встал и вынул из холодильника еще одну бутылку. Джуд кивнул и опять потянулся к телефону. Он начал подготовку похорон своей жены, обзванивая одну организацию за другой, как человек, устраивающий вечеринку. Он позвонил в методистскую церковь Северного Ладлоу, где должно было состояться отпевание, и в контору Нагорного кладбища; все это могли сделать и Брукингс и Смит, но Джуд звонил скорее для порядка. Луис все больше восхищался им. Потом он обзвонил немногочисленных живых родственников Нормы, справляясь с истрепанной адресной книгой в кожаном переплете. Между звонками он попивал пиво и вспоминал о прошлом.

Луис чувствовал восхищение... и любовь?

Да, согласилось его сердце. И любовь.

Когда Элли пришла к нему вечером пожелать спокойной ночи, она спросила, попадет ли миссис Крэндалл в рай. Она почти прошептала Луису этот вопрос, будто сознавая, что его никто не должен слышать. Рэчел на кухне готовила пирог с курятиной, который она собиралась отнести Джуду.

На другой стороне улицы, в доме Крэндаллов горел свет. У дома и дальше у дороги, на сотню футов в оба направления, стояли машины. Официальный день прощания был объявлен завтра, в Бангоре, но этим вечером люди спешили утешить Джуда, как могли, и помочь ему вспомнить все хорошее. Вокруг дул холодный февральский ветер. Дорогу покрывал грязный ледок. Наступила самая холодная пора мэнской зимы.

— Но я не знаю, дорогая, — сказал Луис, посадив Элли па колени. По телевизору шла стрельба. Луиса уже беспокоило, что Элли больше знает про Человека-паука и Дональда Макдональда, чем про Моисея и Иисуса. Она была дочерью отступника-методиста и забросившей обряды еврейки, и Луис опасался, что ее представления о духовном являются даже не мифами, а отголосками мифов.

«Уже поздно, — пронеслось у него в голове, — ей только пять, но уже поздно. Господи, дальше все пойдет так быстро!»

Но Элли смотрела на него, и надо было что-то говорить.

— Люди по-разному думают о том, что с нами случится, когда мы умрем, — начал он. — Некоторые верят, что мы попадем в ад или в рай. Другие думают, что мы родимся снова детьми...

— Ага, перерождение. Как случилось с Одри Роуз в том фильме.

— Ты же его не видела! — он подумал, что Рэчел тоже хватит удар, если она узнает, что Элли смотрит «Одри Роуз».

— Мэри мне рассказывала, — Мэри была самозванной лучшей подругой Элли в садике, плохо воспитанной, грязной девчонкой, которая всегда выглядела больной какой-нибудь жуткой заразой. И Луис, и Рэчел не поощряли эту дружбу, а Рэчел думала, что Элли обязательно подцепит у Мэри вшей или что-нибудь еще похуже. Луис в этом все же сомневался.

— Мама Мэри позволяет ей смотреть все, — в этом высказывании содержался скрытый упрек.

— Да, перерождение, но я в это не верю. Католики думают, что есть рай и ад, и еще место под названием «чистилище». А индусы верят в нирвану.

На стене столовой появилась тень. Рэчел. Подслушивает.

— Но ясно одно, Элли: никто не знает, что происходит на самом деле. Люди думают, что они знают, но это просто их вера. Ты знаешь, что такое вера?