Кладбище домашних животных

«Нога словно прилипла к педали».

«Это место имеет силу..».

Луис отогнал эти мысли. Он нежно погладил руку жены.

— Звони матери с отцом. Сейчас. Вам с Элли нельзя оставаться здесь. Ни дня.

— Я не хочу без тебя, — сказала она. — Луис, я хочу... ты должен ехать с нами.

— Я прилечу через три дня, от силы четыре, — если все пойдет на лад, Рэчел и Элли смогут вернуться уже через сорок восемь часов. — Я должен найти кого-нибудь, чтобы меня подменили в университете. Я мог бы взять отпуск, но не хочу подводить Сурендру. Джуд приглядит за домом, но мне надо отключить электричество и отнести продукты в холодильник к Дэнбриджам.

— Но школа Элли...

— Черт с ней. Это не больше, чем на три недели. Они поймут, все знают, что произошло. Если все не...

— Луис?

Он осекся.

— Что?

— Что ты от меня скрываешь?

— Скрываю? — он смотрел на нее честным, открытым взглядом. — Не понимаю, о чем ты.

— Не понимаешь?

— Нет.

— Ну ладно. Я сейчас позвоню им... если ты действительно этого хочешь.

— Да, — сказал он, и эти слова отозвались в его мозгу металлическим лязгом.

— Может, так действительно лучше... для Элли, — она посмотрела на него красными глазами, блестящими от лекарства. — У тебя больной вид. Как будто ты чего-то боишься.

Она подошла к телефону и позвонила в гостиницу, где остановились ее родители.

Голдмэны были обрадованы предложением Рэчел. Их даже не огорчила мысль о том, что через три или четыре дня к ним явится Луис, но, конечно, он не собирался этого делать. Он вовсе не планировал лететь в Чикаго. Теперь ему могло помешать только отсутствие билетов. Но удача по-прежнему ему сопутствовала. Нашлись места на рейс из

Ьангора в Цинциннати, а оттуда, с быстрой пересадкой — в Чикаго. Это значило, что Рэчел с Элли полетят с I олдмэнами только до Цинциннати, но в итоге они должны были прибыть в Чикаго лишь на час позже них.

«Просто волшебство,» — подумал Луис, вешая трубку, и тут же отозвался голос Джуда: «Когда-то его власть была полной, и я думаю..».

«Проваливай!» — прикрикнул он на голос. — «Со мной случилось за последние десять месяцев уже много странного, друг мой. Но поверить, что какое-то болото может влиять на наличие билетов? Не могу я в это верить».

— Я пойду собираться, — сказала Рэчел. Она глядела на информацию, записанную Луисом на листке.

— Возьми только один большой чемодан, — посоветовал Луис.

Она посмотрела на него расширенными глазами:

— Для нас обеих? Луис, ты шутишь!

— Ну ладно, прихвати еще пару сумок. Но не вздумай сейчас собирать все на три недели, — сказал он, в то же нремя думая: «Может быть, очень скоро тебе придется вернуться». — Возьми, что нужно на неделю. Захвати чековую книжку и кредитную карточку. Купишь то, что понадобится, там.

— Но мы не можем себе позволить, — начала она с сомнением. Теперь она сомневалась во всем. Он вспомнил ее странное замечание о «Виннебаго», который он когда-то давно собирался купить.

— Денег у нас хватит, — заявил он.

— Ну ладно... Я думаю, мы сможем воспользоваться с траховкой Гэджа, хотя на оформление уйдет день-два.

Ее лицо снова начало дергаться. Луис обнял ее.

— Рэчел, не надо, — сказал он. — Не плачь.

Но, конечно же, она заплакала.

Когда она пошла собираться, зазвонил телефон. Луис подошел, думая, что это звонят из авиакомпании извиниться за ошибку и сказать, что билетов нет. «Я знал, что не может все пройти так гладко».

Но это звонил Ирвин Голдмэн.

— Я позову Рэчел, — сказал Луис.

— Нет. — Какое-то время в трубке было молчание. «Наверно, сидит и думает, как меня обозвать для начала».

Когда Голдмэн заговорил, его голос был очень странным. Он будто проталкивал слова через какую-то преграду.

— Давай поговорим, если ты не против. Дори попросила меня позвонить и извиниться за... за мое поведение. Луис, поверь, я очень сожалею.

«Господи! Как благородно! Я сейчас описаюсь от умиления!»

— Вам не в чем извиняться, — сказал Луис сухим механическим голосом.

— Я вел себя недостойно, — сказал Голдмэн. Теперь он уже не выталкивал слова, а прямо-таки выдавливал. — Твое предложение Рэчел и Элли поехать к нам показало мне, как я в тебе ошибался... и как я был неправ.

Что-то в этой интонации было очень знакомым.

Потом он понял и скривился, будто съел целый лимон. Точно так же говорила тогда Рэчел. «Луис, прости, что я была такой стервой», — когда она добилась чего хотела. И это был тот же голос — без живости и нежности Рэчел, конечно, — но он говорил то же: «Прости, что я был таким ублюдком, Луис».

Старик заполучил дочь и внучку; они сбежали к нему из Мэна. Спасибо «Дельте», она доставит их быстро к папочке. Теперь он мог быть великодушен. Он знал, что победил. «Так забудь, что я стукнул тебя у гроба твоего сына, Луис, и что я пинал тебя ногами, когда ты упал, и что я уронил его гроб и сломал замки, так что было видно руку твоего сына — в последний раз. Забудь об этом».

«Ах ты, старый хрен! Я хотел бы, чтобы ты подох прямо сейчас, если бы это не мешало моим планам».

— Все в порядке, мистер Голдмэн, — сказал он тем не менее. — Это был очень... очень нервный день для всех нас.